– Прощальный ужин в честь ухода на пенсию профессора Вельда.
– Стивен вспоминает, что видел Сандрину возле ординаторской.
Пятница, 20 января:
– Мелани Дюма, токсикоманка, посещавшая группу психотерапии на отделении психиатрии, убита на рассвете.
– На площадке отдыха автострады.
– В ее машине находят вещи трех наших врачей.
Воскресенье, 22 января:
– Полиция подозревает душевнобольного, который ранее находился в стационаре больницы: Мануэля Риверу, он же Latinlover, он же Полоумный Маню.
– Натали Ропп, смотрительница отделения психиатрии, убита этой ночью.
– В Интернете она выдавала себя за Katwoman7.
– Ее убийца шлет мне сообщения с угрозами, используя ее адрес.
– Доктор Симон признается, что спал с Мелани Дюма.
– В том же мотеле, где была убита Сандрина.
Понедельник, 23 января:
– Ривера пустился в бега.
– Кто-то проникает ко мне в квартиру и уничтожает всю электронную почту.
– Становится известно, что Сандрина была влюблена в Симона.
– Месье Моран утверждает, что его рабочий, Эмманюэль Равье, пропал с пятницы, 20 января.
Вторник, 24 января:
– Арест Мануэля Риверы в Барселоне.
Среда, 25 января:
– Кто-то пишет слово «грязная» на снегу в моем садике.
– Я обнаруживаю в своей ванной комнате дрель, выпачканную кровью.
– Мой друг Леонардо выясняет личность Рэя: Антони Ламарк, компьютерщик.
Пятница, 27 января:
– Похороны Натали Ропп.
– Ко мне заявляется Рэй-Антони.
Суббота, 28 января:
– Рэй-Антони все еще здесь.
– У Риверы есть алиби, и он исключается из числа подозреваемых.
– После того как в машине Мадзоли обнаружен глаз, он обвиняется в убийствах. Месье Моран, дератизатор, посылает мне странную SMS-ку: «самка творишь зло…».
Воскресенье, 29 января:
– Самоубийство доктора Мадзоли.
– Я получаю агрессивные сообщения от Морана и Рэя-Антони.
– Начинаю сомневаться, существовал ли вообще Эмманюэль Равье.
Вот, теперь вы знаете столько же, сколько и я, то есть слишком, но в то же время недостаточно! Из всего этого можно сплести массу безумных сюжетов.
И отсюда возможны три сценария.
Сценарий первый: Мадзоли, безоговорочно, убийца. Он сделал все, чтобы обвинить Маню-Риверу, но его план провалился, и, понимая, что будет разоблачен, он покончил с собой. Какие мотивы?
Сценарий второй: Мадзоли невиновен. Маню Ривера тоже. Убийца – это другой врач, то ли Симон, то ли Даге, который сначала навел подозрения на Риверу, экс-пациента, а потом поставил в трудное положение своего собрата Мадзоли, подтолкнув его к самоубийству.
Сценарий третий: убийца не связан с больницей, это Рене Моран, завзятый извращенец, а его занятие позволяет ему проникать ко многим женщинам. Но как он сумел направить подозрения на Риверу и Мадзоли?
Телефон. Высвечивается имя «Селина». Принимаю вызов, стараясь не отключить Бэбифон от зарядки.
– Ну, ты уже знаешь? О-ля-ля! – кричит она.
«О-ля-ля» – у Селины это что-то вроде формулы национальной катастрофы.
– Представляешь себе, что испытала Насера, когда вошла и увидела на уровне своего носа две болтающиеся ноги? На нем, бедняге, были зеленые носки!
– Мне казалось, что ты считаешь его виновным?!
– Я сама уже ничего не понимаю, – призналась она тихо. – Но, подумай, если он покончил с собой, то это что-то вроде признания.
– Или сломался, слишком сильное давление, он не выдержал…
– Хирург? Привыкший к общению с родными пациентов, которые всегда готовы во всем обвинить хирурга?
– Да, но здесь, Селина, его обвиняют в убийстве.
– Пациенты в восьми случаях из десяти, когда операция неудачная, тоже обвиняют его в убийстве.
– Ну а что говорит Альварес? – прерываю ее.
– Он замкнулся. Заперся в кабинете с бумагами и с блоком тосканского курева. Его ни для кого нет. Он проверяет каждую строчку сотен страниц докладов расследования. Он просто одержимый, – заключила она с довольным видом профессионального диагноста.
– Думаю, что начальство тоже на него давит, верно? Врач, подозреваемый в том, что он психопат-убийца, покончил с собой в операционном блоке местной больницы, это уж не лезет ни в какие ворота.
– Ну да, они на грани истерии, и наш директор, кажется, тоже. Можно подумать, что это Насера выбила из-под его ног табуретку.
– Табуретку?
– Он встал на табурет и зацепил пряжку своего ремня за крюк висячей люстры, за крепкий старинный крюк.
– Кожаного ремня?
– Д-да, а что?
– На котором он носил ключи?