— Он у меня упал, а я назвал его плохим словом, — улыбнулся паренек. — Теперь он обиделся и не работает!
Остальные студенты согласились, мол, да! Так и есть!
— Ну конечно! — сардоническим голосом произнес принц. — Ты его еще перед уроком не протер. И медальончик на тебя обиделся, потому что грязненький! Они такие обидчивые! В штаны не в тот карман положил — уже обиделись! Кошмар какой!
— Ну да! — согласились студенты. И тут же начали протирать медальоны об себя.
Принц резко выхватил из рук парня медальон и яркая струя розового пламени опалила старикана. Он стал корчиться в муках.
— Ой, а что это было? — удивленно спросил парень, так и не поняв, что случилось. Принц вернул ему в руку цепочку. — Вы что? Его убили?
В голосе студента был неподдельный ужас.
— Мы не будем никого убивать! Это — неправильно! — переглянулись студенты. Они очень волновались.
— Нет, что ты, — произнес Яридор, глядя на студента. — Я отправил его к маме! О, великая мать Тиамат! Прими дитя свое обратно!
Глава 15. Добрый принц
— Извольте! Поэты налево, художники направо! — взмахнул рукой Яридор, а я мысленно лепила ему памятник из подручных материалов.
Студенты стали нехотя делиться на две группы. Сразу видно, к таким приключениям они были непривычны.
— А если я не умею ни стихи писать, ни рисовать? — спросила я, понимая, что мне бы поговорить с принцем по поводу конкурсов. Есть у меня парочка идей на одобрение!
На меня перевели убийственно спокойный взгляд чуть розоватых глаз. Я поняла, что я не вовремя. Мне кажется, такой взгляд бывает у людей, которым срок за убийство кажется не таким уж и большим и пугающим.
— Хорошо! Я пока тут, в сторонке постою! — закивала я, надеясь, что меня не пригребут в общую кучку. Или пригребут, но для виду.
Я заметила, что некоторые студенты все еще сомневались, переходя из группы в группу. “Я слышал ваши стихи! Вы все-таки художник!”, - доносился до меня шелест голосов. “Прекратите топтаться на моем шарфе! А иначе я сейчас вам дам сначала по ямбу, потом по хорею!”.
— Готовы? — спросил Яридор, глядя на пеструю толпу, которая бегала то туда — то сюда, тасуясь, как колода карт.
— Нам нужно еще время, чтобы определиться! — ответили студенты.
— Я подожду, — улыбнулся принц. Я стыдливо бросила взгляд на его штаны. Мало ли… Да нет вроде бы! Не шевелится! Значит, шевелилось на меня. Выводы, конечно, меня порадовали. Они порадуют любую женщину!
— Мы просто не можем решить, кто поэт, а кто художник. Среди нас много и тех и других, — заметила девушка, озадаченно решая, где ей самое место.
— И третьих и четвертых, — хихикнул кто-то из студентов.
Ее звали в соседний отряд. Манили и махали руками. И всем видом она сомневалась.
Принц спросил внезапно и резко, коршуном нависая над озадаченной девицей.
— Помогите?
— Спасите? — отозвалась девушка, удивленно. — А почему вы спрашиваете?
— Рифму чувствуете? Значит, в поэты! — невозмутимо кивнул принц, а я решила в общем безобразии не участвовать. И под шумок отошла в сторонку, чтобы всем своим видом показывать, что я тут совсем по другому поводу.
Достав перо я стала думать над конкурсом. Нужно найти свою полную противоположность! Отлично! Что Лена любит больше всего? Спать! И опаздывать! Лена, между прочим, заслуженный чемпион мира по опозданиям.
Я стал яростно скрести планшет, записывая гениальную идею.
— А почему вы поделили нас на две группы? — спросили студенты.
— У чудовищ раздельное питание, — мрачно и спокойно произнес принц. — Я не хочу их перекармливать.
— А! — обрадовались студенты.
— Группа поэты! Победить чудовище. Чудовище сейчас вам выдадут! Группа художники. По одному в эту дверь. Разукрасить все внутри кровью. Желательно не своей.
Студенты заволновались. Некоторые вставали на цыпочки, пытаясь понять, что спряталось за внушительной дверью, которая с жутким скрежетом раскрывалась.
— Что там? Что там такое? Мне же не видно! — озадаченно пытались подсмотреть студенты, пока вторая группа уже рассматривала огромное лохматое чудовище, похожее на йети. Его вывели сразу пять инквизиторов в алых плащах, опасливо шарахаясь от каждого его рыка.
Тварь оскалила клыки, обещая откусить руки и ноги! Огромная металлическая цепь, толщиной с руку, звенела и угрожающе натягивалась. Вокруг него столпились поэты, рассматривая чудище в опасной близости.
— Как вы можете! — воскликнула девушка с разноцветными косичками. — Вы — живодер! Садист!
— Бедное животное! — поддержал ее юноша. Он даже покраснел от гнева и возмущения. — Вас бы так на цепь! Он потому и злой, что на цепи сидит!