И вот девушка достает одну клубничину и подает собачке. Та еще больше задрожала и принялась ягоду лизать и кусать. Народ глаза вытаращил: понятно же, что клубника эта на вес золота, а она ее - собаке! Собака, похоже, тоже золотая, но все равно. Бабка одна даже матюкнулась и сплюнула: "Тьфу ты, пакость какая!" И мамочка с коляской неодобрительно покосилась, у нее-то, небось, и на одну клубничину денег не хватит, а тут целая корзинка, и все собаке. А девушке хоть бы что.
Я даже подъезжать к красотке не стал, не для меня эта цаца, ежу понятно. Вздохнул, да и пошел в метро. А потом на платформе снова ее увидел: стоит себе, собачку клубникой кормит. Надо же, думаю, такая фря, и не на машине! Ну, и поехал за ней. Долго ехали, с пересадками. Наконец, выбрались на свет. Приехали мы не то на Щелковскую, не то на Планерную. Да, не помню! Потом поймете, почему.
Вышла она из метро и почесала куда-то, я за ней. Она не оглядывается, я особенно и не скрываюсь. Дошли до обычной пятиэтажки, она в подъезд входит, я за ней. Нет бы подумать, куда иду, зачем? Так и поперся, как привязанный. На третьем этаже, правда, остановился было и хотел вернуться: что я, в самом деле, тут потерял? Но чувствую - не могу! Назад не могу двинуться. Только вперед, за ней. Ладно, иду. Пятый этаж, она перед дверью стоит ко мне спиной, а собачка из-за ее плеча на меня смотрит. Девушка, не оборачиваясь, подает мне корзинку с клубникой и говорит:
- Подержи, пожалуйста, а то мне неудобно.
Я взял корзиночку, в это время девушка дверь открыла, собачку на пол спустила и прошла в комнаты, а собачка лапками перебирает, хвостиком виляет и скалится во весь рот, на меня глядя. А потом...
Вы, конечно, не поверите. Никто не верит. Но что было - то было.
Короче, собачка эта мне говорит:
- Проходи, чего встал.
Ясно так произнесла, четко. И я вошел. Ноги не гнулись, переставлял их, как деревянные. А корзиночку эту так в руках и держу. Вошел и обалдел. Потому что там никакой хрущобной квартиры не обнаружилось. Натуральный ангар! Размером с небольшой стадион. Светло, чисто, пусто. Все серебряное или белое, аж глаза слепит. Свет непонятно откуда льется. А стены ячеистые, как соты. У некоторых ячеек дверцы открыты, у других закрыты. И в открытых ячейках сидят... собачки! Точно такие как у девушки. Разного цвета, но такие же. А эта, первая, смотрит на меня и усмехается:
- Что застыл? Туда пройди! Джуди, подведи его к преобразователю.
Тут и девушка появилась неизвестно откуда. Все в тех же очках, глаз не видно. Подошла, за руку меня взяла и повела по ангару. Привела к какому-то устройству, похожему на помесь стиральной машины с газонокосилкой, корзинку с клубникой отобрала и на пол поставила. И что-то мне так эта газонокосилка не понравилась! Я завертел головой, думая, как бы сбежать, но никакого выхода и видно не было: одни ячейки с собачками кругом. Вот влип-то, мама дорогая!
- Ты не волнуйся, - говорит мне Джуди. - Мы тебя отпустим. Ты нам не подходишь. Слишком высокое содержание...
И вываливает кучу каких-то неведомых наименований и формул. Я так рот и разинул, а сам думаю: "И слава богу, что высокое это самое, не знаю что!" А собачка - та, первая - рядом крутится и все скалится:
- Куришь ты много, и пивом увлекаешься, а так бы вполне подошел. Но не судьба.
А Джуди продолжает:
- Но у тебя есть кое-что нам нужное. Отдашь и уйдешь.
"Господи, что ж у меня такое есть-то?!" - удивился я. Рубашка, джинсы, трусы, носки да кроссовки! Не сразу сообразил, что у меня еще спортивная сумка через плечо. Но она ж практически пустая! Что там может быть для них интересного? Тут Джуди протянула руку и сняла с меня эту сумку. Причем сама с места не двинулась, а рука ее удлинилась раза в два. Ё-мое, да она же робот! И как я сразу не понял! И движения у нее механические, и очки не снимает, а в них всё что-то мерцает, словно огоньки отражаются, а какие тут огоньки? Нет никаких! Это что ж выходит - собачки тут... главные?! Я еще раз огляделся по сторонам. Собачка у моих ног вдруг издала какой-то квохчущий звук и ее соплеменницы отозвались дружным клокотаньем и курлыканьем. "Они же смеются надо мной!" - догадался я. Джуди в это время просматривала содержимое моей сумки. Наконец, издав радостный возглас, что-то достала и сунула в щель преобразователя, а сумку вернула мне.
- Вот и все. А ты боялся. Теперь съешь клубнику - и свободен.
Про клубнику я и забыл. Джуди подала мне здоровенную ягоду. Я посмотрел на ягоду, на Джуди - она кивнула, потом на собачку, та еще пуще завиляла хвостом и облизнулась:
- Ешь, ешь! Она вкусная.
Я послушно откусил. На вкус это была никакая не клубника! Даже не знаю, с чем сравнить. Соленое и в то же время сладкое, молочное и фруктовое, и вроде бы еще ореховый привкус...
Очнулся я в метро. Долго не мог понять, как тут оказался, и что за линия. Оказалось - Кольцевая. Дома проверил сумку. Вроде бы все на месте... Что же они взяли-то? Ведь я же видел, как Джуди вынула из сумки... Что?! Не помню. Память почистили. Наверняка, клубника эта и почистила. Где был и что взяли - не помню, но все остальное так и врезалось в память. Что ж они все воспоминания не убрали?
А чего их убирать. Все равно никто мне не верит.
И клубнику я с тех пор в рот не беру.
(2019)
ДЕМОН
Комната тонула в полумраке. Тяжелые шторы были задвинуты, поэтому все предметы казались созданными из теней, а по углам скопилась тьма. В центре комнаты стояло широкое низкое ложе, на котором находились обнаженные мужчина и женщина, слегка прикрытые тонким серебристым покрывалом, бросавшим лунный отблеск на лицо и плечи женщины. Она лежала на боку, подперев голову рукой, и смотрела на мужчину. Собственно, свет исходил от его тела, а покрывало только впитывало сияние. Мужчина лежал навзничь, закинув руки за голову. Глаза были закрыты, длинные ресницы чуть вздрагивали, грудь мерно вздымалась - похоже, он спал.