Ага, вот вроде приметный кустик, хоть и маленький. Белые растопыренные палочки-цветочки маячили у самой ограды. Если еще как-то прутья решетки пометить, будет потом удобно найти заначку. Я присела у невысокого, сантиметров двадцать, растения и принялась копать прямо руками. Земля мягкая, рыхлая — после дождя недавнего легко поддаётся. Потом руки сполосну в комнате, а по дороге их можно и под передник спрятать.
— Ты как копаешь? Так корневище же повредишь! Дай помогу, — я чуть не получила инфаркт, услышав деловой женский голос над самым ухом. — Это же хинский корень!
Оказалось, я копала ямку под диким женьшенем. О лечебных свойствах редкого корешка слышала даже я, в китайской и корейской народной медицине им лечат практически все, что не вылечивается иглоукалыванием. Срочно сделав вид, что так и задумывалось, я принялась отгребать в стороны землю вокруг растения.
— Да что же ты руками-то! На, лопаткой оно сподручнее.
Рядом присела женщина лет сорока, которая на монахиню походила примерно так, как я на борца сумо.
Даму в странных балахонистых одеяниях — когда-то ярких расцветок, а сейчас выцветших до однообразного, серовато-бурого тона от частых стирок — я видела мельком глазами принцессы. И не раз. Брай, местная травница.
Монашки чопорно воротили от нее нос, именуя тихо ведьмой, но чуть случался у них понос или насморк, наперегонки бежали к ней требовать лекарственные настои. Надо отдать ей должное, смирения в Брай было побольше, чем в сёстрах божьих, и лечила она на совесть даже самых противных. Я бы не удержалась: точно слабительного подсыпала.
— Пойдём. Корень нужно почистить и обработать. Или ты знаешь, как?
Я отрицательно помотала головой и послушно побрела следом, сжимая в одной руке трофейную лопатку, а в другой — изогнутое корневище, с которого сыпалась мне на платье земля, и присматриваясь, где же прикопать мой клад на обратном пути. В том, что в комнату нести его нельзя, я была уверена.
Кроме того, меня уже долго не было, и травница мне встретилась как нельзя кстати. Если опоздаю на обед, можно будет убедительно оправдаться.
Можно сказать, мне вдвойне повезло.
Домик травницы вполне соответствовал профессии владелицы. Он так зарос бурьяном и мхом, что с трудом поддавался идентификации среди прочей зелени. Хозяйка с усилием открыла скрипучую, покосившуюся от старости дверь и поманила меня внутрь.
Пряниками там и не пахло, поэтому в домик ведьмы я пошла без раздумий. Есть во мне все равно нечего: кости одни.
Брай оказалась настоящим специалистом по местной флоре. На единственной книжной полке теснились разнокалиберные фолианты по растениям, начиная от старинных рукописных изданий — по ее словам, от бабки достались — до современного, печатного издания — официального учебника по травоведению для первого курса медицинского факультета. Последний меня особенно заинтересовал. Может, раз в своём мире не сложилось, хоть здесь смогу официально стать врачом? Получу диплом, открою практику…
Но травница, заметив мой жадный взгляд, направленный на учебник, сразу заявила, чтоб я и думать забыла о медицинском факультете, поскольку женщин на него не берут. Тем более пустышек.
Я пожала плечами и отложила мечту в ящик отдаленного будущего. Если лекарями не могут стать обычные люди, а услуги магов стоят дорого, то кто лечит крестьян и рабочих, у которых нет денег? Кто-то же должен. Вот и займусь выяснением этого вопроса, как только покину стены пансиона.
Слова настоятельницы не выходили у меня из головы. Значит, мне запланировали будущее в этом монастыре? Родители сослали меня сюда, зная, что во дворец я больше не вернусь никогда? Мило. Откупаются безделушками — для местных, из провинции, это конечно баснословные богатства и роскошные подарки, но я-то помню наряды королевы из моих снов. Там один подол нижней юбки был расшит драгоценностями на сумму моего подарка. И вряд ли то были ее лучшие, бальные, наряды.
Не приезжали ни разу.
Да и письма приходят всего раз в год, на день рождения. Не думаю, что мою почту утаивают. Смысл? Скрывать можно было бы как раз подарки, но мне их простодушно продемонстрировали. Получается, просто не пишут.
Трогательные отношения.
— А ты соображаешь. — одобрительно кивнула Брай, глядя, как я аккуратно счищаю землю с волосатого корневища. При входе лежала щеточка, покрытая комками чернозема, и ведро со всякой трухой — туда я и крошила отходы. — Не хочешь ко мне в ученицы?
Хочу ли я туда, где в свободном доступе лежат яды и лекарства, да еще и обещают обучить ими пользоваться?
— Хочу! — поспешно выпалила я, пока травница не передумала.