— Это самый лучший бордель левого берега. Ты хоть знаешь, что такое бордель? — я продолжала молчать и выжидательно смотреть на мадам, так что она сама и продолжила: — Здесь женщины продают себя мужчинам за деньги. И с этого дня то же самое будешь делать ты.
Не знаю, что мне полагалось сделать по ее мнению. Устроить истерику, упасть в обморок? У меня были другие поводы переживать. Ну, бордель и бордель.
— А если я откажусь? — процедила я. Как бы убедить Лалику подлить мне еще коньячку? Он бы не помешал.
— Все равно будешь, — пожала плечами мадам. — Многие клиенты любят сопротивление. А если ты еще и девственница, заработаешь больше первые пару недель.
Побуду девственницей пару недель? Мило. Но как-то не хочется.
Лалика припечатала по столу ладонями и поднялась, давая понять, что аудиенция окончена. Двери позади меня распахнулись, пропуская двоих мордоворотов ростом под потолок. Мясистые ручищи в обхвате запястья были, наверное, с мое бедро.
— Идти тебе все равно некуда. Еда три раза в день, ночью не больше пяти клиентов. По сравнению с другими домами терпимости у нас просто райские условия, цени. Сегодня отдохнёшь, отмоешься, завтра вечером приступишь.
Мордовороты подхватили меня под руки, мадам невозмутимо кивнула — и меня поволокли на выход. Очевидно, запирать в комнату, где я буду ждать клиентов.
Ну уж нет!
— Я удвою ваш доход через месяц. Без постели! — выпалила я. Видя сомнение на лице мадам, поправилась: — Утрою!
— Стойте, — она махнула рукой. Меня выпустили. Я помассировала левый локоть: его все еще периодически сводила судорога, особенно если я нервничала. Боком пробралась обратно к креслу и буквально в него рухнула.
— Я слушаю. У тебя минута, — поторопила меня мадам.
— Мы делаем небольшой ремонт, меняем мебель в зале. Может, и в комнатах — я их не видела. Я беседую с каждой девушкой и предлагаю вам план действий. Через месяц, если доход не вырастет втрое, я добровольно пойду обслуживать кого хотите, — да я скорее клиента усыплю и сбегу, но знать ей об этом не обязательно. Кроме того, есть вещи и пострашнее, чем добровольно переспать с кем-нибудь за деньги.
Сдохнуть в канаве после побоев и изнасилования, например.
Мадам побарабанила пальцами по витиеватому подлокотнику.
— Кроме того, я целитель. Дар у меня небольшой, но определить, больны ли чем-то девочки, я смогу.
Мадам фыркнула.
— Это и я смогу. Если чихает и кашляет, значит, больна.
Я покачала головой.
— Вы что же, про заразные болезни не слышали, которые именно…вот так передаются? — я посмотрела на нее, как на ненормальную. В какой-то степени для меня весь этот мир таким был. У них потрясающие возможности, магия, которая может практически все, а они застряли на околосредневековом уровне и не хотят развиваться, исследовать свои способности и мир вокруг по полной.
Мадам нахмурилась, пристально разглядывая меня.
— Что же ты не в академии, на правом берегу, если ты целитель? — с нескрываемой насмешкой процедила она. — Туда, говорят, и простых берут, если дар есть.
— Я собиралась поступать через год. Если получится. Дара у меня кот наплакал, — честно призналась я.
— И что у тебя за план действий? — передразнила она меня, явно теряя интерес. Бездарный целитель ей был нужен куда меньше свежей девственницы.
Я призвала весь свой актерский талант и небрежно откинулась на спинку кресла, положив ногу на ногу. Притворись Шерон Стоун — дальше оно само пойдет.
— Зачем, по-вашему, сюда идут мужчины? Особенно правобережные, — небрежно поинтересовалась я.
— Откуда ты знаешь, что здесь бывают аристократы? — подобралась мадам. Ленца из взгляда пропала — зацепила я ее. Так и знала, что сюда богатые шастают. Место удачное, от реки и моста недалеко, вид у здания приличный. Девочки по местным меркам даже ухоженные.
Я усмехнулась.
— Ответьте на мой вопрос — и вы ответите на свой.
Она помолчала, изучающе глядя на меня.
— За сексом, — выпалила мадам и вызывающе посмотрела мне в глаза, ожидая, очевидно, что я покраснею и засмущаюсь от такого вульгарного и откровенного слова.
О ужас.
Не видела она рекламу прокладок.
Я кивнула.
— За этим тоже. Но чисто потрахаться к вам идут матросы и одинокие рабочие.
Мадам заморгала. Не ожидала такой терминологии от нежной девственной фиалки. Я утянула со стола графин с коньяком, долила в пустой стакан и отпила. По накатанной пошло лучше, я даже не закашлялась.
— Аристократы идут к вам за адреналином. Возбуждением, — пояснила я. — За эмоциями. Приключением, если вам будет угодно. Им нужно шоу. А я могу это шоу обеспечить. Первая часть моего плана — отныне мы закрыты для простых рабочих. Либо выделите им день, точнее, ночь. Раз в неделю. Потом сами увидите, что это натуральная благотворительность. Пусть идут к конкурентам. Вы станете элитным заведением для аристократии.