— Ни пуха, — пошутила я.
Я видела их впервые, у меня не возникало желания спросить у Марата фотографии, по дому никаких фото не стояло. Марат был безоговорочно похож на отца — такой же высокий, статный, с выразительными бархатными глазами. Разве что седой уже — но седина ему была к лицу, как и его возраст. Теперь я знала, каким мой муж будет через двадцать тридцать лет и увиденное мне понравилось. Хотя, я бы приняла его любым.
Мама — невысокая, стройная, с аккуратно уложенными волосами, строгом платье. На шее — нитка жемчуга, каждая бусина идеально подобрана, словно горошины из одного стручка. Выглядит прекрасно, явно что поработал хороший, грамотный хирург. Следов вмешательств не было видно, просто моложе своего возраста на добрых пятнадцать лет.
— Римма Павловна, — чопорно произнесла она.
Честное слово, потянуло поклониться или хотя бы руку ей поцеловать, если конечно, удостоюсь такой чести.
— Анна Михайловна, — не менее чопорно ответила я.
Она внимательно посмотрела на меня, особое внимание уделив беременному животу. Пусть смотрит — не жалко.
— Давайте к столу, — пригласил Марат.
Официант подал первую смену блюд. Налили вина, но никто к нему не притронулся. Я бы выпила с удовольствием, буквально чувствовала терпкий вкус на языке, но беременность обязывала. Вот рожу, потом напьюсь, пообещала себе я. Марат с отцом негромко вели беседу касательно бизнеса, мы Риммой Павловной разглядывали друг друга. У нас беседа не клеилась, да мы и не пытались ее склеить.
— Так случилось, — сказала она. — Что в нашей семье слились и православие, и мусульманство. Мы стараемся отдать должное обеим религиям. А какой религии придерживаются на крайнем севере?
Я как раз сделала глоток воды из бокала и чуть не прыснула водой на стол. Сдержалась, я все же дама серьезная, глубоко беременная.
— Я язычница, — серьёзно ответила я. — Если нужно будет вызвать дождь, обращайтесь, негоже моему бубну без дела пылиться.
Словно в ответ на мои слова по оконному стеклу дробно забарабанили крупные капли дождя и Римма Павловна нахмурилась. Я подумала — дошутишься, Анька. На костре сожгут.
— А детей в какой религии будете растить?
— Детей мы будем растить в любви, мама, — ответил за меня Марат. — Ты попробуй мясо, ничуть твоего не хуже.
— Ресторанная еда не может быть вровень с домашней. Жаль, что в своем браке ты не сможешь этого понять. Если уж твоя женщина даже сегодня не смогла...
— Хватит, — перебил Марат. — Мама хватит.
Римма Павловна одарила меня гневным взглядом, а я невинно улыбнулась в ответ и пару раз хлопнула глазками. Нужно будет сказать Марату, что я вполне могу и сама за себя постоять, хотя его поддержка безусловно, приятна. Ужин тянулся еще сорок минут, но больше попыток выйти на диалог мы с будущей свекровью не делали. Зато отец Марата, как по мне был всем доволен — ел с удовольствием, шутил, возможно я ему понравилась. Дома от жены получит.
— Нам бы с вами еще увидеться, — сказала на прощание Римма Павловна. — Наедине.
— Безусловно, — поддержала инициативу я. — В Москве столько ресторанов, едой из которых я вас еще не кормила.
Марат фыркнул, Римма Павловна не подала виду. Быть может она и ненавидела меня, но была почти идеально сдержана. Марат закрыл за ними и повернулся ко мне.
— Ужасный вечер, да?
— Могло быть и хуже. Правда, Марат.
Официант тихо скользил из столовой в кухню и обратно, убирая остатки роскошного ужина. У меня в рот ничего не лезло еще недавно, теперь подошла к пустому почти столу, подхватила виноградинку и закинула в рот. Затем вовсе подумала и отправилась на кухню за убранным уже в холодильник мясом — может не зря его Марат хвалил, надо проверить. Из спальни выпустили запертого там, очень злого на нас, Люкса. Жизнь возвращалась на круги своя.
— Анька, — крикнул из кабинета Марат. — Достань бубен, выключи уже дождь, затрахал в окна стучаться!
Я улыбнулась — быть может, я даже была счастлива.
Глава 47. Марат
Будь Анькина на то воля — она бы на свадьбу пошла в своих беременных джинсах.
— Это твоя первая свадьба, — пошутил я. — Будь серьёзнее.
Мне хотелось, чтобы она была в белом платье. Чтобы у нее был букет цветов, каких нибудь мелких и няшных, ландышей там или крошечных розочек. Мне хотелось, чтобы Аня воспринимала все так же серьёзно, как и я, а я, приняв решение, не собирался от него отступать.