— Я сочувствую вам, — искренне сказала я. — Я понимаю, через что вы прошли.
Видимо, делать однояйцевых близнецов у Язгуловых — это семейное.
— Тогда поймите ситуацию глубже. Вы поженились, я знаю, даже не пригласили... Вы скоро станете матерью. И вы должны меня понять! Понять, что мать готова на все, ради того, чтобы ее ребёнок был счастлив! За последние годы медицина так шагнула вперёд... Марат молод, ему сорока еще нет. Он встретит женщину, другую, ровню себе. Они смогут зачать ребёнка благодаря достижениям медицины. Своего ребенка, — горячо сказала моя свекровь. — Просто отпустите его. Я полагаю, растить двух детей дорого. Мы заплатим вам, купим вам квартиру. Не в Москве, лучше подальше... Не обязательно в глубинку, вы хотели бы жить за границей, Анна? Мы заплатим, да и Марат честный человек, он не оставит вас ни с чем. Просто отпустите его, чтобы он был счастлив.
Во время длинной тирады она не сводила с меня глаз.
— Я буду бороться за счастье своих детей, — ответила я. — Но иногда для того, чтобы ребёнок был счастлив, достаточно признать, что он уже достаточно вырос, чтобы совершать ошибки и самому строить свою жизнь.
Римма Павловна печально вздохнула и покачала головой.
— Не понимаете... Мой сын красив, богат, молод. Конечно, он вскружил вам голову. Посмотрите на него и посмотрите на себя. Все, что у вас есть, это только смазливая внешность. Да и возраст. Вам уже тридцать. Несколько лет вы посвятите этим младенцам. Там уже климакс не за горами, это если вы еще не останетесь бесплодной после кесарева сечения. Вы крадете у моего сына возможность завести родных детей.
— Хватит, — четко сказала я.
— И получается, что все нажитое, не побоюсь этого слова поколениями семьи Язгуловых достанется детям, рождённой от бесприданницы из глубинки. Повезет еще если вы здоровы, а кто отец детей? Наверняка какой нибудь подонок бросивший вас беременной... Замечательный генофонд!
Я задохнулась от ярости. Кем бы она не была, неважно из каких побуждений — она не имела права меня оскорблять.
— Отдайте мне ключи от квартиры и проваливайте, — я старалась контролировать свой голос, чтобы не позволить эмоциям взять верх.
Римма Павловна гордо вскинула голову, впрочем не потревожив ни единого волоска на своей идеальной укладке.
— За забывайтесь, милочка. Я — Язгулова.
Я ехидненько улыбнулась.
— Я тоже Язгулова. Анна Язгулова. Я нахожусь в своей квартире. Если вы сейчас же не уйдете, вернув мне ключи, я позвоню в пункт охраны или вовсе полицию. Решайте быстрее.
Я достала из кармана халата телефон, а вторую руку протянула за ключами. Римма Павловна сомневалась еще добрую минуту, а затем положила массивную связку мне в ладонь.
— Я этого так не оставлю, — наконец сказала она. — Я расскажу об этом своему сыну.
— Удачи, — помахала я рукой на прощание.
Заперла за свекровью, подумав, что замки нужно будет поменять, мало ли у кого есть еще ключи, а еще предупредить охрану. Глубоко вздохнула и прошла на кухню. Налила себе чай, села в кресло и погладила живот.
— Все хорошо, — сказала я животу. — Не обижайтесь на свою бабушку. Она имеет полное право не любить меня, но в вас она души чаять не будет, я уверена.
Глава 49. Марат
Аню вернули в клинику к концу осени. Младенцы развивались хорошо, мы регулярно проверяли их состояние. Причина была в другом. Очередной приёму врача выявил новую проблему — начала стремительно укорачиваться шейка матки.
— Нехорошо, — покачала головой Вера Викторовна. — Не так не хорошо, чтобы паниковать, но все же подстраховаться не помешает. Утром жду вас с вещами, палату подготовят.
— Это говорит о том, что роды скоро начнутся? — с тревогой спросила Аня. — И что делать, если они начнутся?
— Принимать, — привычно улыбнулась наш врач. — У нас прекрасная команда, роды мы примем. Оба ваших малыша уверенно перешагнули за килограмм веса и точно жизнеспособны. Но мы постараемся дотянуть до двух килограмм, родим богатырей.
После той брачной ночи Анька, как-то незаметно переехала в мою спальню, чему я только рад был. Эта ночь — последняя перед госпитализацией. Я неожиданно для себя привык к постоянному присутствию Ани рядом. С Женей все было иначе. Мы и поженились потому что наш брак был выгоден и рационален. В браке особо друг другу не мешали, сосуществуя где-то параллельно. Потом жил один. И наверное, только сейчас понял, каково быть женатым по настоящему. Я любил Аню, остро чувствовал ее присутствие рядом и от мысли, что теперь на несколько недель один остался, становилось грустно.