"Они пошли за мной. Они верили мне. Они верили, что совершат чудо. Они надеялись изменить мир. Я вела их. И обманула их. И отдала их..."
Каменные пальцы вложили ей что-то в руку, больно сдавив кисть. Лира вскрикнула, оборвав смех, дёрнулась. Предмет, звякнув, упал на пол. Это был серебряный кинжал охотницы, потемневший от бессмертной крови вампира. Покалеченный, изъязвлённый тьмой проклятия carere morte - как и его владелица...
- Занятная вещица, - заключил Владыка вампиров, вспомнив недавнее покушение Лиры. - Игрушечка. Раньше средства у вас были радикальнее.
- Простите, я...
- Не удержалась от соблазна пырнуть Владыку вампиров серебряным кинжалом? Я уже простил. Твоя часть договора выполнена. Очередь за мной.
Он сказал это так мягко, благодарно! А она больше не верила ему. Она видела, где притворство. Он совсем равнодушный. За маской он каменный. Ему двести лет!
Но ей - шестнадцать, и Лира закричала:
- Почему вы их убили?! Вы обещали! Я верила вам!
- Дитя... А чего ты ждала? - Владыка бесконечно терпелив. Лира осеклась.
- Не притворяйся, - его пальцы больно сдавили её запястье, - ...перед собой. Ты лжёшь себе. Это путь в ничто. Прими правду, какой бы они ни была. Избранный сам выбрал смерть. Других же никто не обещал тебе оставить в живых. Не притворяйся, что ты не знала, что их ждёт.
- Нет, нет, - опустив голову, Лира искала себе оправдание и не находила. "Они верили мне. Я вела их. Это я убила их!". - Нет! Если бы вы сказали мне, если бы я знала, что хоть кто-то пострадает, я бы...
- Лира... Диос, но ты - это - знала. Знала - и запретила себе об этом думать. Ты не спросила меня, пострадает ли кто-то, потому что боялась услышать мой ответ, - Владыка беспощаден. Лира поникла. Да, всё верно. Она малодушно оставила при себе вопрос: "Конечно же, это будет просто разговор, без применения силы?", потому что боялась, что, услышав отрицательный ответ, ей придётся сказать: "Тогда я отказываюсь".
- Отпустите меня! - кое-как замотавшись в плед, девушка вскочила с дивана. Вампир не бросился её удерживать.
- Куда ты пойдёшь, дитя? - в голосе Дэви была слышна, пожалуй, жалость.
Лира молчала, вглядываясь в лужицы янтаря там, где на паркет падал свет свечей. Действительно, куда ей идти теперь, когда она сама закрыла перед собой все пути, кроме одного?
- Твоя часть договора выполнена. Очередь за мной, - повторил вампир. Он подобрал оружие охотницы. Слабо блеснуло потускневшее серебро кинжала.
Капля его крови на последнем светлом кусочке лезвия казалась чёрной. Немногие люди удостаивались чести быть обращёнными Господином, но эта обращаемая думала вовсе не о величии события. Вид собственного кинжала вызвал в памяти момент посвящения в Орден... "У святой воды тоже запах серебра", - зачем-то вспомнила Лира и прерывисто вздохнула.
- Прочь сомнения! Не то твоя вечность будет заполнена сожалениями о произошедшем, - воистину, низкий, обманчиво бесстрастный голос вампиру дан, чтобы успокоить чувства, усыпить разум, запутать мысли! Но Лира медлила...
"Возможно ли спасти меня?"
...Старый дом, давно существующий только в её памяти... Уже ночь, но мама не зажигает лампаду: её девочка не должна бояться темноты. Лира слушает сказку и изредка украдкой зевает: она давно наизусть знает эту историю, девочке непонятно зачем придавать старой сказке такое большое значение и смешно, что взрослая мама до сих пор искренне верит в чепуху. Избранный, Дар, исцеление проклятия... Прости, мама, сегодня я убила твою сказку!
- Чтобы получить единственный дар вампиров, я погубила величайшее чудо людей - высока же цена моей вечности! - хрипло заметила охотница.
Дэви вежливо и равнодушно улыбнулся. Остриё кинжала кольнуло губы девушки. Она не успела отступить, не сумела отвести от себя этот дар рукой - была слишком занята удерживанием пледа на месте. Капля чёрной крови стекла по лезвию, смешиваясь с её собственной, выступившей из пореза. Тело приняло проклятие вечной не-жизни, душу навсегда забрала Бездна. Вот и всё. Так просто, так быстро. Лира облизнула губы, и во рту остался привкус страха. Владыка подал ей кинжал. На серебре в том месте, куда упала капля его крови, чернела ещё одна язва.
- Отдыхай, - велел Дэви. "Теперь ни болезни, ни смерти не будет", - тихо сказала Лира, оставшись одна. Девушка бездумно ворошила угли в камине, пока огонь не начал задыхаться. Она прислушивалась к себе, гадая, началось ли преображение, но пока не чувствовала ничего необычного.
"Капля бессмертной крови даёт Низшего вампира. Это преображение коварно и лживо. Изменения происходят постепенно, незаметно - тоже по капле. Я не скоро пойму, что стала бессмертным чудовищем. Я не скоро увижу воочию, что пути назад нет".
Она не смогла уснуть. Утренний свет медленно наполнял комнату, а она следила за своим отражением в зеркале. В свете дня кожа теряла фарфоровую белизну, серела, старела, синие тени легли под глазами. Когда терпеть свою некрасоту стало невыносимо, Лира оставила зеркало, отыскала на стуле у камина не до конца высохшую одежду и, одевшись, подошла к окну.
Она привычно искала знакомый шпиль башенки Академии, но напрасно. За окнами - огромный сад да редкие крыши соседних особняков. Другой дом, другая она.
"Теперь ты обрела полноценность. Больше не будет боли, не будет страха. Покой и завершённость...", - шептали тени из углов. Перед Лирой расстилалась вечность, полная безумного шёпота Бездны.
Наверное, это был сон... Да, он уснул, убаюканный Тьмой, что качала его на руках. Она тихонько звала кого-то, просила о чём-то - ему же этот мягкий голос казался колыбельной песней.
Ему приснилось необыкновенное. Будто его дух оставил тело и вознёсся, и поплыл над чёрными кронами деревьев, всё выше и выше - в звёздное небо. Он парил... и словно расплывался, сливаясь с потоками воздуха, несущимися над землёй. Скоро он мог видеть всю столицу - до самых окраин, а, немного погодя, оседлав ветер, его дух понёсся в далёкую спящую Карду. Сейчас мир открывался ему по-другому: в нём не было чёрных дыр carere morte - гладкое белое зимнее полотно. И он с удовольствием открывал этот новый мир - мир, в котором не было Пустоты.
Затем...
Сон обратился кошмаром. Полёт прекратился. Звёзды погасли. Низко над ним нависал купол тьмы, а он вновь был заключен в футляр тела - старую темницу! Постепенно возвращались ощущения. Первой вернулась боль. Он хотел закричать и не мог. Он не мог даже вздохнуть - так эта боль сжимала грудь! Он не дышал - но не умирал. Что же это? Может, это его личный ад?
...Кара за самоубийство?!
- Нет! Нет! Что вы делаете?! Нет! - слабый, очень слабый, но близкий крик. Он перешёл в безумный визг, потом - в жуткий хрип и оборвался. Винсент почувствовал, что чьи-то холодные пальцы обхватывают его подбородок, приподнимают голову так, чтобы он вытянул шею. В горло полилось горячее питьё - густое, солёное, странное на вкус.
Кровь?!
Он закашлялся, повернулся на бок и долго выплёвывал кровь. Она шла не из желудка, а из лёгких - и тяжесть постепенно уходила из груди. Кровь была не той, что ему дали только что. Другой вкус...
"Что за чёрт? Разные вкусы крови?! Я думал, это замечают только carere morte..."
А чувства возвращались. Он понимал, что кто-то до сих пор находится рядом. Женщина, судя по истерическим всхлипам... Но белое пятно лица расплывалось перед его взором. Голова незнакомки была окружена золотисто-белым ореолом волос.
Он потянулся и обнаружил, что может дотронуться до них. Какие жёсткие! Знакомые... Знакомый запах... и голос... Голос! -
- Винсент! Очнись же!
- Мира... - полуутвердительно-полувопросительно прошептал он одними губами.