- Да, именно так. Теперь слушай... Недавно в Меторе был случай: вампир отправился пообедать и обратился в высохший труп. У Ордена нет таких ритуалов. Но кто-то вытянул из бессмертноговсе силы. Очередной Избранный выдал себя! Адам нашёл его. Он здесь, он веселится сейчас на Балу у Вальде...
- Вы хотите обратить его вампиром, Господин?
- Да. И он согласен. Обратив Избранного, я получу Великого вампира, сильнейшего из всех.
Кларисса подняла голову. Она смотрела в тусклые глаза его изломанного, страшного отражения:
- Инициация Избранного убьёт того вампира, который будет её осуществлять. Ценой чьей вечности Великий достанется вам?
Чёрные глаза Дэви недобро блеснули:
- Я буду инициировать его, Клара.
- Вы, Господин?
- Так ты видишь загадку без ответа... Я разочарован. Где твоя прозорливость, Кларисса? - оскалился Дэви. - Увы, я вижу: твои глаза поблёкли. Ты слепнешь, Пророчица.
Клара вновь склонила голову, соглашаясь. В тишине ветер звенел осколками зеркал.
- Вы не задали мне вопрос, Господин, - напомнила она через минуту. Владыка повернулся к ней:
- Ты всё ещё полагаешь, что твой туманный ответ будет полезен мне?
- Прежде я не ошибалась, Господин. Спросите меня... или прогоните.
Дэви отвернулся. Неподвижно глядя в ночь за окнами, он сумел спросить:
- Взять ли мне Дар Избранного сейчас... или подождать?
Он почувствовал, как в ожидании её ответа трепыхнулось сердце. Это было неприятное чувство. Недо-пустота. Недо-вечность. Недо-бессмертие... Уязвимость.
- Я узнаю тебя, Воланс, - тихо проговорила Кларисса, и он снова дрогнул... и вцепился пальцами в раму зеркала. А вампирша буднично, заученно сообщила. - Вы боитесь, Господин, и ваш страх оправдан. Избранный - слово из старой сказки, а сказке должно оставаться на страницах книги. Тот, кто приведёт сказку в наш мир, погубит и её, и себя. Избранный - не только наша легенда, и его Дар не зря называют опасной силой, ведь она может быть обращена и к тьме, и к свету. В Ордене верят, что посвящение Избранного в охотники позволит им уничтожить Бездну, мать вампиров. Вы и охотники раздерёте сказку на части, и она умрёт. Но прежде погубит нас всех! Не пытайтесь подчинить Дар себе! Сказка расскажет себя сама.
- Отпустить Дар? Исключено. Это подарок, от которого не отказываются. Я вижу волю Бездны в том, что имя Избранного стало известно нам... Впервые за два столетия!
- Вижу, мне не убедить тебя, Воланс. Что ж... Тогда бери Дар сейчас. Пока эта старая игра не завлекла тебя в ловушку. И пока другие участники не вступили в неё...
Она ушла, больше ничего не промолвив, не попрощавшись - вполне в своём духе. А Дэви продолжал глядеть в хмурое небо и когда тонкая, ломкая тень его гостьи растворились в грязно-серых облаках. Владыка сердился.
Последним, перед самым рассветом, в галерее появился Адам Митто.
- Конор узнал о меторском происшествии, - доложил молодой carere morte. - Я сказал ему, что Фидес - Избранный, как вы хотели. Каковы будут ваши дальнейшие распоряжения, Владыка?
Не в первый раз Дэви почудилось ехидство в его голосе...
- Сейчас Фидес не готов присоединиться к бессмертным. Я не стану подавлять его волю. Мы подождём. Впереди вечность.
Ветер разыгрался не на шутку. Выл, хлестал стены, ударял в окна, заставляя стёкла жалобно дребезжать. Он взметал снежные тучи, стирая границы между небом и землёй, пряча мир в белой мути.
- Конор боится, что новый Избранный погубит наш мир, - заметил Адам.
- Мы во все времена этого боялись! - огрызнулся Дэви. - Низшие завладели столицей, не за горами очередное пришествие Макты... Нам нужна сила, нам нужен Великий! - почти крикнул он и вдруг успокоился: - Я ждал, что Леонард Претер придёт сегодня за обращением... Где он, Адам?
- Он... он ещё раздумывает, Господин.
- Ясно, - равнодушно сказал Дэви и сделал вампиру знак: "Уходи".
Владыка злился. Кто, как не он, высший из Высших, понимает, что новая битва с Орденом приведёт к нарушению хрупкого, с таким трудом установленного равновесия? Кому, как не ему, Владыке вампиров, известно, какую цену придётся заплатить за игры с неизвестной силой? Кого, как не его, бессмертного, в случае проигрыша осудит и обречёт на гибель Бездна? Кто, как не он, бог, приказывает своим адептам забыть о сомнениях и мечтах смертных?
Но он молчал. Он слушал молчание мира... Он простоял на галерее до рассвета, созерцая ночь и пробуя на вкус разные воспоминания. Когда Некто смыл с неба густую чёрную краску, возвратив ему дневную больную бледность, а о зеркала ударились первые лучи солнца, Дэви покинул галерею. Хлопнула дверь, ведущая в правую из двух главных башен замка. Ночной мир погружался в сон.
Глава 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Селена и Алиса направились к особняку Ингенс, давно пустовавшему - семья переехала в столицу, а Мира решила скоротать тревожный день у себя дома. Ведь здесь, в Карде, стоял и её дом, доставшийся по наследству от отца - белый особняк в западной Короне, близ пересечения Карнавальной улицы и древней дороги Виндекса, недалеко от домов Митто и Вальде.
По привычке она зашла поглубже в сад, чтобы преобразиться и улететь незаметно для окружающих, но вспомнила о запрете Владыки. Одна жертва в месяц означала: никаких дополнительных прогулок в небе. Недавней игрой с охотниками Мира израсходовала лимит превращений на неделю вперёд. Уже забыв, какой великой удачей было признание Владыкой маленькой уличной дикарки, разозлившаяся вампирша топнула ногой и призвала на голову Дэви громы и молнии... И всё-таки пошла пешком.
Она шла, размышляя, и мысли её были невесёлыми. Она представляла грядущую жизнь - с постоянным чувством голода и утомительными подсчётами каждой потраченной капли силы - и тяжело вздыхала, сквозь зубы поругивая упрямого Владыку и глупую себя, променявшую свободную жизнь на золотую клетку.
Ещё полгода назад Мира расхохоталась бы в лицо тому, кто предложил ей службу у Владыки. Она не променяла бы улицы ночной столицы и весёлую компанию старых друзей на все сокровища мира. Всё изменилось после успешного нападения на охотников. Вампирша почувствовала свою силу, и узкие рамки мира дикарей стали ей тесны. Она выросла из него, как из детского костюма. Друзей - сейчас с горечью отмечала она, та ночь убийства трёх служителей Ордена изменила также. Ника совсем стихла и отдалилась, Эрик загорелся местью и объявил охотникам вечную вендетту. А вскоре после того Мира познакомилась с Клеменсом Грата, и эта встреча стала последним толчком. Этот carere morte владел истинными силой, знанием, красотой и отличался от её друзей-дикарей, как бог отличается от зверя. Бессмертный, он обладал бесстрашием стихии, и скоро тщеславие вампирши победило: ей нравилось красоваться. Мира возмечтала также заслужить право называться Бессмертной и стала ждать, и жаждать случая показать себя.
Поэтому она продолжала подсчёты... Но примириться с положением, несмотря на все старания, у вампирши не получалось. Полуголодное существование, предстоящее ей, вызывало у неё всё больше опасений.
Вечная юность, физическая сила втрое больше человеческой и вдесятеро больше - в крылатом обличье, великолепное владение телом, детальная память о каждом оставленном позади дне - всё это звучит прекрасно, но всё это - лишь за счёт чужой жизни. Чужая кровь в полном смысле является жизнью для вампиров, только благодаря ей они сохраняют подобие разумного и чувствующего существа. Голодающий больше недели зимой и более суток летом вампир превращается в уродливого зверя, не помнящего вчера, не знающего завтра, ведомого голодом. Пугающие, а не чарующие своей внешностью, неспособные к простейшим логическим действиям, такие carere morte становились лёгкой добычей Ордена... Счастье, что Мира не помнила себя в голодные летние дни!