– Каким образом? Приносили ему остывший кофе?
– Изолировали от остальных в отдельном крыле.
– С плазмой, VR-приставкой и тренажерным залом? – Чувствуя, что его заносит, детектив отвернулся к единственной в помещении стеклянной стене. Отсюда хорошо виднелась спортивная площадка, где люди в одинаковой одежде бегали или играли в мяч, разбившись на группы.
– Я понимаю вашу иронию, детектив. Но в пользу нашей пенитенциарной системы говорит статистика: самый низкий показатель рецидива в штате, – начальник тюрьмы развел руками.
Филдс не ответил. Хваленая норвежская система, где условия содержания заключенных напоминают курорт, собирает вокруг себя дискуссии с первого дня принятия в Калифорнии.
– Изоляция помогла?
– Да. Определенно. После мы перестали замечать за Викбрей его тягу.
Детектив вновь вернулся к планшету.
– А что думал об этом Джордж Макдэниэл? Расскажите о нем.
Саймон сложил ладони в замок, обдумывая ответ.
– С Джо мы познакомились несколько лет назад, на одной из конференций в Лос-Анджелесе, – начал он. – Там обсуждались вопросы психологического состояния осужденных и влияние на них домов правопорядка. По правде, я тогда очень удивился, что один из самых известных частных психологов Америки так увлечен этой темой. Еще больше удивился, когда этим летом он переехал в дом неподалеку и предложил тюрьме свою помощь.
– Какого рода?
– Видите ли, по нашим правилам досрочно отпущенные заключенные еще год должны проходить проверку у практикующих психологов. Но в последнее время найти подходящие кадры стало проблемой… И тут сам Джо Макдэниел звонит мне и говорит, что хочет поработать вместе! Естественно, я согласился сотрудничать.
– И он курировал Джереми Викбрей после его освобождения?
– Да. Тогда я посчитал это редкой удачей – заполучить такого специалиста. Если бы я только знал про его личный интерес. Знал, что родная сестра Джо пятнадцать лет назад стала одной из жертв Джереми.
– Вы получали обратную связь?
– Конечно. Уже после первого сеанса Джо раскритиковал нашу систему. Заявил, что тюрьма никак не повлияла на Викбрей, что его нужно лечить принудительно.
– Он настаивал на повторной психиатрической экспертизе?
– Да. – Саймон посмотрел в стол. – Мы отказали. Пятнадцать лет назад Джереми Викбрей был признан вменяемым. Пятнадцать лет он отсидел без нареканий. С ним работали и другие психологи. У нас не было оснований. Проклятье!
Начальник дернулся, будто собрался выскочить из кресла, но вернул самообладание и вновь застегнул рубашку на последнюю пуговицу.
– Мистер Девис, последний вопрос… – Филдс наклонился вперед и заглянул Саймону в глаза. – Когда вы подписывали приказ о досрочном освобождении Джереми Викбрей, лично вы считали, что ваша система его перевоспитала?
– Лично я был убежден, что он больше не опасен для общества, – твёрдо ответил начальник.
– Спасибо, на этом всё. – Детектив выключил планшет и спрятал камеру.
Уже в дверях он бросил последний взгляд в окно. Сейчас половина шестого, рабочий день у заключённых закончился час назад. А значит, у них есть свободное время до отбоя: заняться спортом, почитать книгу, скоротать вечерок за плейстейшеном или просто поваляться на газоне в лучах солнца, попивая что-нибудь прохладительное. Филдса ждал ворох бумаг, энергетики и ещё одна бессонная ночь.
– Разрешите переформулировать последний вопрос. Не для протокола, – обратился он к начальнику. – Вы правда думаете, что люди вроде Джереми получают здесь по заслугам?
Саймон потрогал разгоряченный лоб и тяжело вздохнул.
– Мы не воздаём по заслугам, детектив. Мы следим, чтобы заключенные отдали долг обществу через честный труд, не принижая их человеческих достоинств. Они могут освоить новую профессию, получить образование, чёрт побери, даже основать собственную музыкальную группу! Чтобы когда их срок выйдет, они стали теми членами свободного общества, которыми не были раньше. А не моральными инвалидами с обидой на мир.
– Ваши условия содержания – плевок в лицо законопослушным гражданам Америки. – Детектив чувствовал, с каждым словом он проигрывает, как профессионал. Но остановиться уже не мог. – Пока у преступников есть отдельные чистые номера с личной душевой, дети в гетто голодают. Слышите? У нас все еще есть гетто, пока вы сидите в этих райских садах!
– По-вашему, то, что произошло с Джереми на прошлой неделе, есть справедливость? Так вы видите правосудие, детектив? Око за око приведет к слепоте мира.