- Посмотрите на меня, - невесело рассмеялась циркачка, - с деньгами или без, кому я такая нужна? Меня не учили ни манерам, ни грамоте, и все, что я умею - ловко метать ножи в цель и подбрасывать шары.
- Мне, к примеру, - невозмутимо заявил судья. - Я не стал бы ограничивать твою свободу - в разумных пределах, разумеется. Ты могла бы научиться читать, но самое главное - помогать в дознаниях, ибо ты обладаешь весьма цепким и точным складом ума... Или ты собираешься до конца жизни ожидать возвращения своего лиса?
- Я должна подумать, - Орхидея постаралась выкроить на лице маску подлинной непроницаемости.
- Я не требую от тебя ответа прямо сейчас, - согласился господин Жэнь. - Только мне не хотелось бы узнать, что после суда ты исчезла невесть куда. Так... по-лисьи.
- Я не исчезну, - заверила его девушка.
Она и в самом деле не исчезла. Умерла и воскресла луна, завершился шумный и скандальный суд, гонец чрезвычайной важности повез уложенный в красный конверт и запечатанный несколькими печатями подробный отчет судьи Жэня в столицу, а жонглерка Черная Орхидея оставила цирк старого Тао и переселилась в дом судьи. Она подружилась с Первой супругой господина Жэня, когда поняла, что та не имеет ничего против новой женщины в доме. Она носила красивые платья и училась читать, а прошлое все чаще казалось девушке долгим, затянувшимся тягостным сном. Может, она очнулась в тот миг, когда лис поцеловал ее - и разбудил?
В вечер новолуния Орхидея спустилась в маленький садик, разбитый рядом с её новым домом. Она частенько приходила сюда, глядя на крохотный водопад в две ступеньки, которому скоро предстояло подернуться льдом. Золотых рыбок из чаши бассейна уже убрали, цветы и растения пересадили в горшки и унесли в дом. Вода обегала на дорожку камней, а бывшая жонглерка, расправив складки платья, чинно сидела на земляной скамье - и тихо вздохнула, когда стебли рогоза на противоположной стороне пруда неслышно раздвинулись, пропустив некое создание. Ростом оно было с крупную собаку, покрыто серебристой шерстью, словно бы мерцавшей в сумерках, а ступало так легко и осторожно, словно шло по воздуху.
А еще у него была острая морда с миндалевидными глазами цвета нефрита и два длинных хвоста.
Мелко переступая тонкими лапами, серебристый лис обогнул пруд и уселся напротив Черной Орхидеи.
- Смотрите, кто пожаловал, - хмыкнула девушка. - Признаю, ты здорово похорошел с нашей последней встречи.
«Да и ты не бедствуешь, - фарфоровым колокольчиком прозвенел в голове циркачки бестелесный голос, весьма похожий интонациями на голос Цзао-Мэя. - Моих ушей достигли слухи о твоем грядущем замужестве».
- Судья - хороший человек, - твердо заявила Орхидея. - Он понимает, какой образ жизни я вела прежде, и не требует, чтобы я пыталась корчить из себя приличную барышню. Он согласен принять меня такой, какая я есть. А что произошло с тобой?
«Я вспрыгнул на следующую ступеньку той лестницы, что ведет к идеальной лисице, - Цзао приоткрыл узкую розовую пасть, оттянул кончики черных губ к ушам в звериной улыбке. - Мне больше не нужна кость мертвеца. Теперь я меняю облики по собственной воле и желанию. Если тебя не затруднит, отправь мою шкатулку в Мицуань, семье Кайлинь. Талисман пригодится кому-нибудь из моих младших сородичей».
- Тебя поздравить или выразить сочувствие? - девушка с любопытством взглянула на два хвоста кицуне, растущие из единого корня, поинтересовавшись: - После всего, что между нами было... можно потрогать?
Серебристый зверек подошел ближе, позволив девушке провести пальцами по легкой, шелковистой шерсти. Орхидея вздрогнула при мысли, что ей, одной из немногих смертных, выпал случай коснуться хвостов лисицы-оборотня. Говорят, такое прикосновение будет всю жизнь приносить удачу. Она взглянула на свои пальцы, ей показалось, что на коже осела едва заметная серебристая пыльца.
Второе прикосновение показалось кицуне излишним.
- Если б мы были в сказке, я бы попросила тебя остаться, - задумчиво проговорила девушка. - Только вряд ли это сделало бы тебя счастливым. Я ведь осталась прежней - злой и бессердечной.