По каминному залу ходят чужие люди, моя семья мертва. Старшие братья погибли, прикрывая мой побег, но даже здесь я не смогла сделать все как надо. Никчемная… В пятнадцать пора бы уметь изменяться, но я была тем, кем выглядела, — ребенком. Пора полового созревания не спешила приходить в мою жизнь и даровать ту самую способность, из-за которой род Линдерлин приговорили к уничтожению.
— Всех убили? — хриплый голос заставил вздрогнуть и закрыть рот руками.
— Генри считает, — спокойно отвечает второй.
Некоторое время они молча переговариваются, а затем я слышу топот и запыхавшееся:
— Девчонка сбежала!
Страх сковывает все тело, заставляя замереть, словно статуя.
— Уверен?
— Да, они же после смерти принимают настоящий облик. Ее нет.
— Вот демоново отродье… Где теперь ее искать?! Их милость с нас голову снимет, если хоть один Линдерлин выживет!
Молчание. Только недовольное сопение выдает, что в зале еще кто-то есть.
— Зови монаха, — вдруг тяжело роняет кто-то.
— Эм… ты уверен? Монастырь Лортан согласился помочь только в случае, если их человек не будет принимать непосредственного участия в расправе.
— Я не требую, чтобы он убил эту девчонку! Пусть найдет, и все!
Мне приходится зажимать рот ладонью сильнее, да еще язык прикусить почти до крови. Потому что крик просится. Полный ужаса и отчаяния.
Про монахов отец говорил, что они сильные и умные. И всегда находят выход. Он предупреждал нас с братьями, что от монахов стоит держаться подальше. Вычислить одного из Линдерлин сложно, мы не оставляем магических следов, на нас нет меток. Ничего, что бы подсказало — мы не такие, как все. Но монахи… знают и умеют больше других.
И раз чужаки с уверенностью говорят, что монах меня найдет… Значит, так и есть.
Но проходит время, а никто не появляется, чтобы вытащить меня за шкирку из моего ненадежного убежища.
За окном уже стемнело, ноги затекли, а в зале… тихо. Я рискнула, выглянула и, к своей радости, обнаружила, что путь свободен. Вот только идти через весь особняк — самоубийство. Я нервно провела ладонью по коротко-коротко остриженным волосам.
Хорошо, что окно не забито…
Первый этаж, спрыгнуть, а дальше через сад, потайными тропами, в лес. И пусть ищут!
Но, конечно же, судьба не могла быть так милостива. Два шага на улице — и я замираю, скованная магией. И со страхом смотрю на высокого мужчину в дорожной одежде, но с белой повязкой на рукаве, на которой выделяется характерный знак молнии, ударившей в дерево. Монах. Он смотрит на меня холодно, изучающе. Из-за его плеча светит любопытными желтыми глазами молодой парень лет двадцати с копейками.
— А вот это, Кир, и есть младшая Линдерлин, — спокойно произносит мужчина, и я понимаю, что это мой приговор…
Глава 2
Через некоторое время меня начало клонить в сон. Бешеная скачка по лесам, короткий сон вполглаза и общая усталость давали о себе знать. Только благодаря выработанной годами полезной привычке я еще не отрубилась. И в который раз пообещала, что устрою себе каникулы в монастыре. Отдых был просто необходим!
Мое состояние не укрылось от Волка.
— Ляг поспи, — обронил он, смерив меня неодобрительным взглядом. — Я разбужу, когда придет пора.
— Я не буду спать, — качнула головой и упрямо поджала губы.
— Дурочка, — закатил глаза он. — Мы теперь связаны клятвой, я не уйду без тебя. Ложись. А то нам предстоит двигаться до самого рассвета, и на сон времени не будет.
— Я потерплю.
— Спать! — рявкнул раздраженный Волк. — Еще свалишься с лошади, оно мне надо?!
Аргументов у меня больше не осталось, потому я безропотно перебралась на кровать и очень быстро уснула. Даже удивительно, учитывая, что Волка я все же должна опасаться… Неужели я до сих пор ему настолько доверяю? Плохо, очень плохо… Может вылезти боком.
Конечно, мой сон нельзя было назвать очень крепким. Наемничья привычка быть всегда настороже сейчас тоже отлично работала, так что я бы вскочила в мгновение ока, случись что-то непредвиденное.
Ну, я и вскочила. Как только услышала: над нашей головой кто-то ходит. Звук в подвал доносился глухой и далекий, но сомнений быть не могло. Там и правда кто-то есть.
Волк, увидев, что я не сплю, приложил палец к губам и качнул головой. Ага, можно перевести как «молчи и не двигайся».