«Шелковые занавеси раздувал легкий ветерок, врываясь в высокие окна. Солнце золотило вычурную лепнину на потолке старого отеля, в который они заселились сразу же по прибытии в Венецию. Звуки шарманки доносились с улицы, соревнуясь с плеском вод каналов, что как вены пронизали весь город. Скай и Шейн лежали на королевских размеров кровати, позволяя летней прохладе овевать разгоряченные недавней страстью обнаженные тела. Мужчина ласкал кончиками пальцев нежную кожу женской спины, где солнечные зайчики попеременно играли в прятки.
— Мне нравится, как свет золотит твою кожу. Она в такие моменты светится, будто неземная. Словно ты не из этого мира…
— Так и есть… Или ты забыл? — Скайлер приоткрыла один глаз, пребывая в блаженной истоме и не желая двигаться с места в ближайшее время.
— Нет… Подобное забыть невозможно, когда доказательство всегда со мной…
В его голосе слышалась улыбка. Скай нежилась под его прикосновениями, чувствуя его пальцы, что пробежали от лопаток по позвоночнику и замерли на звездообразном шраме, что покоился над аппетитной округлой попкой. Память, что осталась ей от ее внутреннего зверя. Когда-то на этом месте, как знамя лихой отваге, развевался ее огромный пушистый лисий хвост.
Скайлер старалась изо всех сил не поддаваться унынию и тоске по утраченным способностям. Хоть это было чертовски трудно, прожив со зверем в душе полтысячелетия. Было странно ощущать тишину в груди, вместо постоянного неугомонного гула и дикого рыка. Непривычно слышать лишь то, что вблизи, видеть так мало простым человеческим взглядом. Словно оглохнув и ослепнув в одночасье, Скайлер неуверенно ступала по земле, боясь в любой момент оступиться. Но он был рядом и всегда держал ее за руку в такие моменты. Шейн помогал ей заново учиться жить, даря в поддержку всего себя.
С момента прибытия в мир людей, они не останавливались ни на миг. Ища сокровища, спрятанные Скайлер в ее буйной молодости, влюбленные прожигали дни, словно последние в жизни. Побывав в жестоких объятиях смерти, оба никак не могли надышаться, налюбоваться друг другом. Вырвавшись на свободу, словно птицы из клетки, Скай и Шейн были пьяны миром, что сейчас раскинулся у их ног.
В Венеции искать ничего не требовалось. Сюда они заскочили на пару дней лишь проездом. Город на воде приводил в восторг, и оба не могли упустить шанса пройтись по каналу на гондоле, украшенной росписью и яркими лентами, и развлечься на знаменитых маскарадах с их королевской роскоши нарядами и масками…
— Я хочу, чтобы свет всегда сопровождал тебя, не давая тьме больше ни дня омрачать твою душу. — Серьезно прошептал Шейн, ласково прижимаясь губами к горячему шелку ее плеча. — Пусть солнце никогда не покидает тебя.
— Ты — мое солнце. И ты всегда со мной! — Скай перевернулась на спину, увлекая своего мужчину поверх себя, счастливо смеясь в ответ на удивление в его глазах…»
Скайлер открыла глаза и не сразу осознала, где находится. Ее окружал мрак, но запах не дал ей запаниковать. Потянув носом, она ощутила ставшую такой родной тоску одиночества. Поднявшись с мокрых от слез подушек, Скай обвела комнату, что заливал лунный свет, печальным взглядом. Так пусто кругом, как и в ее груди. Не слышно смеха, разговоров. Идея Норы с кошкой тоже теперь не казалась глупой. Уж не подрабатывает ли ее старшая медсестра гадалкой, зная все наперед?
Пушистый комочек согреет своим теплом после рабочей смены, разбавит своим шуршаньем и легким царапаньем тишину этого дома. Да, ей определенно нужен кто-то, кто поможет изгнать необъятную пустоту, которая с каждым днем лишь разрастается, пока не остановится, поглотив ее полностью.
Глава 7
Незаметно осень сменила зима, скрыв слякоть и голые стволы деревьев под девственно белым покровом. Скай собиралась на работу, наспех дожевывая бутерброд и одновременно наливая в миску молока. Серый пушистый котенок мячиком выскочил из-за дивана и большими прыжками буквально влетел в кухню. Дикий и бесшабашный, он лучился молодостью и задором, может, поэтому одним промозглым вечером Скай подобрала его на крыльце клиники. За пару недель они довольно крепко сдружились, и женщина была приятно удивлена, когда это чудо с радостным мявканьем встречал ее по возвращению домой.
— Кот, дом опять на тебе… Постарайся не сильно попортить обивку дивана… И шторы мне нравятся в том виде, в котором я их повесила. — Бурчала себе под нос Скай, допивая свой остывший кофе.
Котенок, задрав хвост трубой, увлеченно чавкал молоком. Но ухо его предательски дергалось, а значит, он слышал ее слова. Со временем Скай заметила, что малыш как-то понимает ее. Особенно это было видно по его ярко-голубым глазам, что казались до дрожи проницательными. Словно он чуял в ней отголоски зверя и принимал его старшинство. Но это не мешало ему увлеченно кусаться и царапаться в редкие моменты их игр по вечерам.