Я посмотрел на ее шорты и облегающий топ и подумал о том, что бы сказал мой отец, если бы увидел ее сейчас — вероятно, что-нибудь о том, что совершенно очевидно, что она выросла в сточной канаве, и добавил бы несколько комментариев о том, что она больше подходит на роль шлюхи, чем принцессы. И это если бы он был в великодушном настроении. Я просто надеялся, что она действительно понимает, что уместно на подобном мероприятии, и сумеет устроить хорошее шоу, так как иначе пресса сожрет их живьем.
Ее нисколько не впечатлили эти требования, но это не моя проблема, поэтому я отмахнулся, бросив приглашение к ее ногам, поскольку было ясно, что она не намерена брать его у меня, и оставил ее подбирать его после моего ухода. Я выполнил свою часть работы. Доставил приглашение и сделал так, что у нее не было другого выбора, кроме как прийти.
Я вышел в коридор, надеясь, что успею вернуться на матч до окончания перерыва, и пытаясь снять напряжение, от которого у меня всегда закипала кровь, когда я оказывался в компании этой раздражающей девушки.
— Да, со мной это не прокатит, — окликнула меня Рокси, останавливая на полпути. — Но не стесняйся и приходи сюда в любое время на следующих выходных, меня здесь все равно не будет.
Дверь захлопнулась прежде, чем я успел повернуться к ней лицом, ярость прорвалась сквозь все мои конечности от полного неуважения, которое она только что проявила, не говоря уже о том, насколько она была чертовски неправа, если действительно думала, что может отказать мне.
Я метнулся обратно к ее двери, не обращая внимания на любопытные взгляды нескольких других студентов, которые высовывали головы из своих комнат, пытаясь выяснить, что это за суматоха, и снова распахнул ее дверь. Она даже не потрудилась запереть ее — либо она была настолько глупа, что думала, будто последнее слово осталось за ней, либо слишком тупа, чтобы не бояться драки со мной.
Она легла на кровать, надела наушники и включила Эминема так громко, что я мог расслышать каждое слово «The Real Slim Shady», в то время как она постукивала ногой и смотрела в потолок, как будто даже не заметила, что я снова вошел в комнату.
— Ты же не можешь всерьез полагать, что можешь просто отказать мне, — огрызнулся я, возвышаясь над ней, лежащей на кровати, и мой гнев только усилился, когда она прибавила громкость и сосредоточилась на точке за моим плечом, словно все еще не замечая меня.
Я был уверен, что никто и никогда в жизни не осмеливался обращаться со мной подобным образом, даже другие Наследники не были такими чертовски несносными и грубыми, как она, и ярость, нараставшая во мне, была достаточной, чтобы заставить меня захотеть сместиться прямо здесь, в этой комнате, и напомнить ей, кто я такой.
Если бы не тот факт, что отец, скорее всего, заживо испепелит меня, если я в очередной раз потеряю контроль над своей формой Ордена, причем так близко к тому, как это произошло, когда я обнаружил, что моя комната охвачена огнем, думаю, так бы и произошло. Вместо этого я стиснул зубы, заставляя зверя вернуться под кожу, поднял руку и обрушил на нее поток ледяной воды.
Рокси дернулась назад, из нее вырвался крик гнева и возмущения, когда она захрипела от шока, вызванного атакой, и я сорвал ее гребаные наушники с головы, отбросив в сторону и заставив ее признать меня.
— Ты ходишь со мной по чертовски тонкому льду, Рокси, — прорычал я. — Если ты будешь продолжать давить на меня, ты сильно об этом пожалеешь.
— Да пошел ты, — прошипела она, яд и ненависть отразились на ее лице, пока я старался не отвлекаться на ее теперь уже абсолютно прозрачную майку и затвердевшие острия сосков, которые слишком четко проступали сквозь нее. — Ты обращаешься со мной как с дерьмом каждый день недели, так какая разница, если ты грозишься делать это еще чаще? — шипела она, глядя на меня так, словно хотела, чтобы я загорелся и сгорел прямо у нее на глазах, чтобы она могла высушиться, танцуя вокруг моих останков. — Ты хочешь, чтобы я пошла на твою дурацкую вечеринку? — усмехнулась она, давая понять, что мои угрозы абсолютно ни к чему не привели. — Тогда тебе придется найти меня и притащить туда с пинками и криками, и я проведу всю ночь, выставляя тебя на посмешище, только ради этого. Не то чтобы мне было дело до того, что обо мне думают мамочка и папочка Акрукс.
Я схватил ее за запястье и притянул к себе так, что она была вынуждена смотреть прямо на чудовище во мне, а я старался не обращать внимания на поток энергии между ее телом и моим, от мощности которого моя кожа горела там, где я держал ее, в то время как я старался не отрывать глаз от ее лица.