— И я пообещаю быть… милым с тобой, — добавил я, сомневаясь, что она вообще воспримет такое предложение как бонус, но, несомненно, она предпочтет это ночи, в течение которой мы будем подтрунивать друг над другом. — Только на одну ночь.
— Я сомневаюсь, что ты знаешь, как это делается, — резко ответила она, одергивая свою мокрую майку, которая все еще прилипала к коже и привлекала мое внимание к ее соскам, хотя я не был уверен, заметила ли она этот маленький побочный эффект моей атаки или нет, и не думаю, что было хорошей идеей указывать на это.
Я поджал губы, размышляя, как далеко мне придется зайти, прежде чем мне удастся убедить ее в своих добрых намерениях, не зная, стоит ли мне предложить связать себя с ней магией, но потом я решил, что могу просто попытаться доказать ей, что я действительно способен не быть полным засранцем все время.
Я потянулся к ней, и она мгновенно отпрянула назад, на ее лице мелькнул краткий намек на страх, который я заставил себя проигнорировать, отодвинув воспоминания о том, в чем я участвовал в том гребаном бассейне, и продолжая осуществлять свой план.
Мои пальцы скользнули по намокшей ткани, облегавшей ее живот, и я быстро втянул воду обратно, не сводя с нее глаз, пока она замерла перед прикосновением моей магии, похожая на кролика в свете фар. Или, возможно, больше на волка.
Она молча наблюдала за мной, в то время как я вытягивал каждую каплю воды из ее одежды, волос и постели, пока в воздухе между нами не повис клубок жидкости, который я направил в ее ванную и вылил в раковину.
— Видишь? Я могу быть милым, — сказал я, наклонившись к ней чуть ближе, сам того не желая, вдыхая ее аромат, она смотрела на меня так, словно уже не знала, что обо мне думать.
Неохотно я убрал руку с ее талии, заставляя себя отвлечься от мыслей о ее теле в мокрой одежде, прекрасно понимая, что даже мысль о нас двоих была абсурдной.
— Ты, должно быть, действительно заботишься о том, чтобы произвести впечатление на папочку Акрукса, — пробормотала она, перебирая свои длинные волосы между пальцами, продолжая оставаться в моем пространстве, отчего мне было еще труднее думать о чем-либо, кроме как о том, чтобы вновь дотронуться до нее, несмотря на то, что упоминание об отце обрушилось на меня с гораздо большей силой, чем брызги холодной воды, которые я использовал против нее.
В ответ на ее предположение я промолчал, и она, похоже, поняла, что моя проблема не связана с необходимостью произвести впечатление.
— Или ты действительно так боишься разочаровать его, — добавила она, попадая слишком близко к истине и вновь разжигая мой пыл. Даже Наследники не знали всей правды о том, что означает быть сыном Лайонела Акрукса, и я, несомненно, не собирался торчать здесь и беседовать об этом с чертовой Вега.
— Ты ничего не знаешь о моей семье, — прорычал я, предупреждая ее оставить эту тему в покое.
— Ну, если твоя семья чем-то похожа на тебя, то они, очевидно, кучка засранцев, — усмехнулась она, и так же легко я сорвался.
От моего тела отхлынула волна горячей силы и врезалась в нее, отбросив ее к стене и еще раз напомнив ей, кто я такой, поскольку она, похоже, слишком легко об этом забыла. Я преследовал ее, сокращая расстояние между нами и наклоняясь, чтобы смотреть прямо в глаза, позволяя ей увидеть во мне зверя, столь же ясного, как день.
— Скажи это еще раз, — бросил я вызов. Оскорбление, что я или мой брат хоть чем-то похожи на моего отца, глубоко задело меня, даже если она этого не знала, и я оказался не в силах остановить прилив гнева, который я испытал благодаря ее словам.
Однако она не отступила, не прислушалась к предупреждению, а просто придвинулась еще ближе ко мне, все еще позволяя мне делать все самое худшее, склоняясь, чтобы раззадорить меня еще сильнее.
— Ну, по крайней мере, я знаю, откуда это у тебя, — вздохнула она, и ее слова пронзили мою грудь слишком глубоко.
Глаза вспыхнули рептильными щелями моего Дракона, радужка на мгновение стала золотой, когда я уставился на нее, борясь с трансформацией, которая прокладывала себе путь по моим конечностям из-за слов этой чертовой невежественной девчонки.
— Пошла ты, — прорычал я.
Со всей своей энергией я отпрянул от нее, борясь с Драконом внутри себя всеми силами, и вышел из ее комнаты, не желая больше находиться рядом с ней и ее назойливыми обвинениями.
Я шел прочь быстрым шагом, Дракон внутри меня ревел, желая вырваться наружу, а мой разум был занят мыслями о том, как сорваться в небо, чтобы немного ослабить эту неистовую энергию под моей кожей. Мне было плевать на вечеринку, плевать на то, что сделает со мной отец, если я не найду способ заставить ее и Дарси присутствовать на ней. Все, что меня волновало, это убраться от нее подальше и очистить свою чертову голову от нее.