Граф замер, болезненно морщась от воспоминаний, что лезли в его голову яркими обрывками и никак не желали складывать в единую картину. Женский смех наполнил весь лес, застрял в ушах и не давал покоя. Мужчина тряхнул головой, закрыл глаза, а когда вновь открыл - странной девицы не было и в помине. Лишь рыжая лиса, постояв пару секунд, посмотрев внимательно и с любопытством, сорвалась с места и скрылась в осеннем подлеске. Рыжее на рыжем - не найти.
Лишь к вечеру он вернулся домой. Нет, мог бы и раньше, да не желал уходить от воды, все надеялся, что безумная круговерть образов в голове остановиться, даст вспомнить, что же там было.... в прошлом.
Дома он отказался от ужина, не читал пришедших за день писем (что было еще более удивительно, чем отказ от ужина, уж слишком обязательным был граф), а сразу отправился в спальню, и скинув лишь верхнюю одежду, в брюках и рубашке рухнул на кровать и сразу же уснул.
Ровный, настоящий сон пришел не сразу. Пришлось продираться сквозь пелену и мельтешение картин, прежде чем он понял: вот они, ответы на все вопросы.
Он снова на лесной галечной тропинке, но судя по одежде, он совсем ребенок. Стоит и ждет, считает, выжидает. За спиной слышится шорох, словно кто-то босиком идет по траве. Хихикнув, он оборачивается, и видит, как она превращается, как меняется гибкое лисье тело на хрупкое человеческое. Как шерсть превращается в ткань одежды, как уплощается мордочка, и коготки втягиваются в уже человеческие пальцы.
- Ты меня поймал, - она возмущается, но наигранно.
Она уже давно перестала возмущаться по-настоящему, когда поняла, что его не пугает процесс изменения. Но вначале, конечно, не позволяла смотреть. С другой стороны, и он и не был против этой тайны. Может, еще потому, что она была для него духом, лисой, спасенной от охотников, последней в этом лесу, а может, и во всей стране. И он был для нее другом и спасителем. Но постепенно любопытство взяло верх, и он посмотрел. А потом опять и опять, вопреки ее злости и стыду. И ей понравилось.
Она доверила ему свою тайну, и кто знает, может, эта дружба перетекла во что-то большее. Грань была близка, он чувствовал, иначе не дал бы в тот день обещание, и она не раскрыла бы своего имени.
Сон имеет свойство строить мосты между кусками памяти. Мирные игры в лесу осыпались стеклянной крошкой, сменились на серость осеннего дождливого дня. Он злился на отца с его решением отправить сына на учебу в другой город, и даже рыжая подруга не могла успокоить. Вода размывала почву под ногами, незаметно, но верно. И он должен был быть осторожным на покатом берегу бурной реки. Но злость затмевает даже самую светлую голову. Последнее, что он помнил - как летел вниз, в холодную темную воду. А потом темнота...
Хотя нет, был еще один образ, затертый до серости: голоса людей где-то далеко, холод земли под руками, холод от мокрой одежды и цепочка лисьих следов на мокрой глине... и рыжая шерстка в пелене дождя.
Он проснулся мокрый и дрожащий, словно прошлое вернулось, вышло из сна в реальность. И лишь через пару минут граф сообразил, что во сне поднялась температура. В комнате было темно - шторы на всех окнах закрыты, но что-то тянуло его вперед, проверить, что там, за стенами дома. Запинаясь в темноте о разбросанные по полу вещи, он добрался до ближайшего окна и откинул тяжелую ткань.
Лунный свет заливал двор, и ночное светило, словно начищенная до блеска монета, висела в темно-синем бархате неба. Но не красота луны привлекла мужчину. В центре двора стояла девушка с длинными волосами и лисьим хвостом. Стояла и смотрела прямо на него. И улыбалась.
Мужчина хмыкнул. На переодевание ушло минут пять, на то, чтобы бесшумно выйти из дома - еще минуты три. Но за это время двор опустел. Не было и следа ночной гостьи. Впрочем, он знал, где ее искать. Она ждала его там, где начиналась галечная дорожка. Стояла неподвижно, в ожидании, и лунный свет серебрил ее волосы и пушистые ушки.
- Привет, Лаи.
Он подошел к ней вплотную, обнял за талию. Она обвила руками его шею.
- Привет, Сэй, вспомнил меня?
Он кивнул.
- А обещание?
- Что всегда буду с тобой?
Она довольно заворчала, слишком по-звериному, но это уже давно не пугало. Мужчина коснулся губами ее носа, чуть отстранился, посмотрел вопросительно, словно прося разрешения. И она кивнула, открывая тем самым дверь в новую жизнь.
- Дедушка, ну дедушка, - светловолосый мальчик тянул за руку заснувшего в кресле старика.