— На белой лошади?{?}[«White Horse» — дешевый виски] — Эдриан недовольно качает головой. — И долго ты планируешь оставаться… на Диком Западе?
— До понедельника, — кривится парень, опрокидывая стопку. В эту минуту он ненавидел лучшего друга, потому что тот оказался лжецом. — Проваливай, Ньюман.
— Сегодня среда, — но тот только устало вздыхает и морщится, усаживаясь за хлипкий стол. Пересчитывает взглядом рюмки, берет одну и, недоверчиво принюхавшись, проглатывает. — Это отвратительно.
Мёрфи понимает, что товарищ говорит совсем не о виски. Но ему плевать. Вальяжно подняв два пальца, манит полуголую официантку с кобурой спиртного на бедрах и кивает на опустевшие стопки. Тряся выбеленной башкой, девчонка «заряжает» и подставляет задницу — за пояс опускается хрустящая купюра и она игриво улыбается, рассчитывая, что невероятно соблазнительный и безбожно пьяный парень присунет ей в конце смены вместо чаевых. Но он только раздраженно отмахивается и опустошает рюмку. Разочарованно пожевав губами, блондинка удаляется, гадая, почему хорошо отработанный трюк не сработал. Узнай она правду, ей бы наверняка хватило остатков совести, чтобы больше не приближаться к его столику. Но она не знает ни хрена, и поэтому решительно идет на бар за новой бутылкой и капелькой надежды на быстрый перепихон в кладовке.
— Тебе пора отсюда выбираться, приятель, — перемешивая в пластиковой чашке прогорклый арахис, Эдриан поднимает глаза. — Аида собирает всех, есть нечто важное, что нужно обсудить.
— Вам важно, вы и обсуждайте, — Мёрфи шарит по карманам и достает мятую пачку. На стол брякается черная зажигалка. Будь у него другая, давно бы выкинул. Но другой не было, потому что просто не смог заставить себя зайти в магазин и найти ей замену. — Незаменимая.
— Что, прости? — хмурится Ньюман, ища в пустом взгляде напротив хотя бы отголосок былых искр. — Мёрфи?
— Вали нахрен, а, дружище…
— Это пройдет, — приятель вновь треплет его по плечу, но, почувствовав, как напряглись мышцы, убирает руку. — У тебя достаточно времени, чтобы все пережить. Станет легче, тем более, что всё к лучшему.
— Да? — щурится парень, кроша стекло. Кровь и виски: взболтать, но не смешивать — такой коктейль ему по душе. — Самому сильно полегчало за те месяцы, что Андреа шарахалась от тебя? Я что-то не заметил. Так что иди и лечи кого-нибудь другого. Того, кто еще способен выносить твою пресную лапшу.
— О чем ты, Мёрфи? — понижает голос Ньюман, протягивая салфетку. — Я совершенно тебя не понимаю.
И Мёрфи догадывается, что он просто не помнит. Однажды летом, которое казалось сейчас таким прекрасным, беззаботным и невероятно далеким, Эдриан не выдержал, надрался текилы, набрался храбрости и шепотом выдал страшную тайну — ему было плохо без Андреа. Тогда, на темном балконе в сигаретном дыму, неумело затягиваясь и кашляя, описал нечто, похожее на боль. И вспоминая тот разговор, Мёрфи понимал, что лучший друг его предал, солгав — никакая это не боль. Это смерть.
— Проехали, — отмахнулся парень и окинул взглядом шумную забегаловку, постепенно трезвея. — Что нужно Аиде?
— Я сам не понял до конца, но дело серьезное, — воодушевившийся Эдриан перешел на официально-деловой. — Речь пойдет о нашей безопасности, так что будут почти все. И без тебя, конечно, никак.
— Естественно. Кому еще, как не мне, охранять… — ядовито усмехнулся Мёрфи, поднимаясь со стула. — Давай уже разделаемся с этим поскорее. На колесах? Повезёшь, потому что я не знаю, где байк.
— Найдется, — ободряющее улыбнулся Ньюман, спеша увести еще пошатывающегося друга из злачного бара на окраине. — Только для начала тебе бы душ принять. Воняет, как от…
— Охренительно смешная шутка, — бросил парень, прикуривая у выхода. — А главное, оригинальная… Может, еще попросишь меня не высовывать голову из окна?
— Напротив, — открывая дверь спорткара, ухмыльнулся Эдриан. — Если решишь блевать, высовывай, и подальше, буду только благодарен. И еще. Сними ты уже эту чертову шляпу…
Всегда шумный и живой, сейчас город молчит, только проплывает мимо, накрывая мартовской серостью. Ньюман ведет быстро и аккуратно, сверяется с картой и вовремя сворачивает, объезжая пробки. Мёрфи ненавидит навигаторы, потому что за очередным поворотом она — тихая узкая улочка с уютными двухэтажными домами. Тому, кто не бывает на ней каждый день, она наверняка покажется ничем не примечательной, но не ему. Он запомнил каждую трещину на асфальте, каждую дверь и каждое окно, потому что готовился полюбить это место.
— Как думаешь, ей понравится? — нервно жуя сигарету, он переводит взгляд с каменных ступенек на друга. — Там две спальни, одну можно переделать под кабинет. Поставлю стол, стеллажи, пусть учится. Кухня тоже ничего, кстати.
— Мы же не об этом говорили, — Эдриан только хмурится и устало потирает переносицу, не узнавая приятеля. — Правильнее всего расстаться с Сарой, а не квартиру снимать. И ты это знаешь…
— Нет, Ньюман. Ты говорил, а я слушал, — Мёрфи уже собирается бросить окурок под ноги, но осекается — теперь это его дом. Их дом. И здесь мусорить нельзя. — Начнем с того, что не снял, а купил. Второй этаж наш. И я ее не оставлю. На том и закончим. Сара пережила кошмар, и заслуживает покоя.
— Она бы вообще не оказалась в этом кошмаре, не будь нас, — Эдриан смотрит на него, как на дурака. В сущности, тогда он и им был. — О каком покое ты говоришь? Дальше может быть только хуже.
— Не будет, — парень крутит в руках связку одинаковых ключей. Один для себя, один для нее, один Ньюману: он слышал, что запасной всегда отдают другу. — Я этого не допущу.
Эдриан задумчиво проводит рукой по каменным перилам, старательно избегая смотреть на Мёрфи. В голове у него сотни мыслей — переплетаются, вяжут узлы, трещат, натягиваясь. Последние дни прокручивал этот разговор десятки раз, подбирал слова, неуверенно открывал рот, но всякий тут же захлопывался, потому что сил катастрофически не хватало.
— Допустим. Но что будет, когда мы вернемся в свой мир? — решившись, поднимает глаза и понимает, что только что открыл ящик Пандоры: Мёрфи продумал, как будет обставлять квартиру, но не подумал, как будет ее оставлять.
— Если… — еле слышно отвечает тот, отворачиваясь. — Если мы вернемся….
— Мы еще никогда не были так близки к победе, приятель. Смогли собрать почти всех, так что дело за малым… — Эдриан наивно полагает, что озвучил хорошую новость, и ободряюще улыбается. И только наблюдая за стремительно удаляющейся фигурой, осознает, какую ошибку допустил.
Верящий навигаторам и не видящий дальше своего носа Эдриан проезжает мимо злополучного крыльца, и Мёрфи на ходу открывает дверь и оставляет на асфальте дурно пахнущую смесь виски, текилы и горькой тоски.
В «Подземном мире» тихо — сегодня среда, но хозяйка закрыла клуб, значит, дело действительно пахнет керосином: она никогда не позволяла пустовать ни реальному ни муляжному Аиду. Как противоречие всем стереотипам, здесь всегда кипела жизнь, загробная или людская — уже не важно. Пройдя по темным техническим коридорам, Мёрфи поймал себя на мысли, что в подвалах легче, бездушное эхо шагов и дрожащие тени — вот его идеальный мир.
За широким каменным столом почти все — переговариваются, нервно поправляют манжеты и крутят в пальцах толстые бокалы с янтарной жидкостью. Сохраняют спокойствие, кажется, только трое: Аида, потому что знает причину; Хизер — для нее любая проблема пустяк; и он — потому что плевать. Заняв привычный темный угол, Мёрфи пригубил из рокса — бурбон был чертовски хорош, но отвратителен. Хозяйка Подземного мира села во главе, обвела собравшихся тяжелым взглядом, поджала губы, отмахиваясь от Коры, и прочистила горло, привлекая внимание.
— Мы на финишной прямой, и мне меньше всего хочется портить этот прекрасный момент, но есть важный вопрос, требующий безотлагательных мер, — в черных глазах владычицы отражаются встрепенувшиеся силуэты. У нее всегда только важные вопросы, но еще ни один не требовал общего сбора за столом. — Мне стало известно, что нашей безопасности угрожают не только новые боги. На доске появилась еще одна фигура, которая, не побоюсь сказать, внушает опасения.