— Сара… — прохрипел он, отстраняясь и всматриваясь в заплаканное лицо. — Тебе не показалось. Ты видела то, что видела.
— Я знаю, — кивнула первокурсница, кладя ладонь на грудь. — Не слепая.
— Теперь ты понимаешь, кто я, принцесса? — Мёрфи продолжал неровно дышать и нервно вглядываться, ища подвох. — Монстр…
— Единственный монстр в этой комнате лежит на полу, — еле слышно отозвалась она, вновь прижимаясь к горячему телу. Подвоха не было. — И, раз уж мы с этим разобрались, забери меня отсюда, пожалуйста…
Парень, окончательно вернувший человеческий облик, коротко кивнул, и, обняв все еще дрожащие плечи, вывел ее наружу. На улице Мёрфи попробовал закрыть собой ужасающую картину, но Сара отрицательно покачала головой: она хотела пересчитать всех мерзких тварей, разбросанных вокруг шатра. Жаждала рассмотреть каждое разодранное в клочья уродливое тело. И, удовлетворенно ухмыльнувшись, покинула стоянку на краю города, ни разу не обернувшись.
Они стояли на крыльце маленького домика, встречая слабый рассвет: молча курили и пили скверный растворимый кофе. Сара зябко поежилась на холодном мартовском ветру, и Мёрфи обнял ее сзади, пуская в волосы поток горячего воздуха. Девушка блаженно прикрыла глаза, представляя, как уже через несколько часов будет созерцать не обшарпанные хибары, а блестящие высотки Нью-Йорка. Или, что ещё лучше, своего обнаженного бога. Назвать Мёрфи как-то иначе она просто не могла.
Наконец, вдалеке раздался шум знакомого мотора, а следом показался и его источник. Спрыгнув с мотоцикла, Вишня перемахнул через низенький заборчик и поднялся по ступенькам. Мягко высвободившись из объятий Мерфи, студентка подошла к старому приятелю.
— Мы все спалили, О’Нил, — под глазами у байкера жуткие тени, но улыбка довольная. — Теперь точно конец?
— Теперь да, — Сара и сама не верила в окончание кошмара. — Ничто из этого больше не повторится. Как дети?
— В порядке. Днем выпишут из больницы, — он быстро взглянул на парня, что уже спокойно курил, сидя на капоте «Теслы», и понизил голос. — Мы видели тела, высочество… Это что, всё он?
— Какая разница? — пожала плечами девушка. Рассказывать банде подробности было как минимумом глупо, поэтому она предпочла сделать то, что умела лучше всего — отмолчаться. — Главное, что кончилось.
— Ну, как знаешь, — хмыкнул Вишня, задумчиво почесав щетину. — Когда обратно?
— Я не вернусь, Себастьян, — по слогам выговорила студентка, наслаждаясь недовольным лицом приятеля: произносить настоящее имя было запрещено под страхом смерти. Но если уж прощаться, то только так. По-настоящему. — Этот город воспитал меня, сделал сильнее, лучше. Подготовил ко всему, что только может случиться в жизни. Город и вы. — Голубые глаза на миг потеплели, но тут же застыли. — И теперь я готова отпустить его. С благодарностью и навсегда.
— Вот это речи, мисс О’Нил, — присвистнул кучерявый, усмехаясь. — Переубеждать тебя не стану, но надежду не оставлю.
Девушка вложила в его руку ключ от дома и уже сделала пару шагов по каменной лестнице, как вдруг резко обернулась и бросила опешившему байкеру монету. Золотой дракон отразил слабый солнечный луч и погас в чёрной перчатке.
— Эй, если будешь в Нью-Йорке, — подмигнула Сара опешившему приятелю. — Не заходи в гости.
Байкер помрачнел, но кивнул, отсалютовав на армейский манер. Студентка выпрямилась и решительно зашагала к блестящей «Тесле»: парень распахнул перед ней дверь, и она с наслаждением откинулась на уже прогретую спинку.
— Поехали домой, Мёрфи…
Комментарий к Любовь — это голос Бога
❤️ Оставляя отзыв и нажимая “жду продолжения”, вы не только радуете автора, но и приближаете выход новой главы.
📹 За визуалом — в Telegram https://t.me/soul_elis
========== И грянула буря ==========
Комментарий к И грянула буря
❗️Настало время приключений (зачеркнуто).
🖍 Настало время примечаний. Впереди у нас ряд флешбэков и разрыв по времени, поэтому для понимая вводим не только курсив, но и сноски.❓
И читаем примечание под главой. Тоже важное.
“Молчи, мой язык, говорить больше не о чем”Овидий
— Потанцуй со мной, принцесса, — Мёрфи поставил на стол бумажный пакет с горячей картошкой и протянул правую руку.
Комната залита мягким весенним светом: нежные лучи осторожно скользят по белокурым локонам, оголенным плечам, тонким бледным запястьям и длинным пальцам, перебирающим какие-то мелочи в простой крафтовой коробке: на одной из сторон аккуратная надпись «Осторожно! Мелкая посуда». Сара рассеянно подняла голову, сбрасывая апрельскую негу. Затуманенный взгляд прояснился, и она радостно улыбнулась, невесомо сжимая его ладонь. Парень с легкостью подтянул ее с пола и крепко обнял, вдыхая аромат ромашки, запутавшийся в мягких волосах.
Так пахло счастье.
— Остынет же, — обвив тонкими руками его шею, пробормотала девушка, кивая на пакет, но тут же была бесцеремонно прервана долгим поцелуем.
— Плевать. Там, откуда я ее принес, есть еще, — усмехнулся Мёрфи, кружа первокурсницу по просторной кухне: тут и там стояли так и не распакованные коробки с нехитрой утварью, но он ловко лавировал между препятствиями, то и дело поднимая свою О’Нил. Девушка что-то бормотала и неизменно охала, стоило ногам оторваться на пару дюймов.
Так звучала радость.
Наконец, поставив запыхавшуюся студентку на широкие каменные плиты, парень разорвал серую бумагу.
— Если бы знал, что ты не умеешь готовить… — посмеиваясь, легонько шлепнул по наглым пальцам, уже потянувшимся к коробочкам с бургерами. — Ух, принцесса…
— Что тогда? — хитро щурится Сара, стягивая несколько палочек фри. В глубине голубых глаз искрится сама жизнь: редкие тени, что незаметно скользили раньше, исчезли окончательно, и сейчас перед ним лучшая картина из тех, что можно представить. — Я услышу продолжение?
— Научился бы сам, — буркнул он, пряча улыбку. — Ешь давай. А вечером сходим в то итальянское кафе на углу.
— Вещи, как я понимаю, сами себя распакуют? — беспечно отзывается она, шурша оберткой. — Представь, мы возвращаемся домой, а все уже готово!
«Домой»
«Дома» в привычном понимании у него не было никогда. Он хорошо помнил мрачный Аид, знал все комнаты особняка Ньюманов и коридоры «Подземного мира», и ничто из этого назвать заветным словом не мог, даже если бы захотел. Но здесь, посреди заставленной коробками светлой кухни, понимал, что «дом» — не про место, а про того, кто в нем обитает. Кто просыпается за пять минут до будильника, недовольно ворочается в пушистых одеялах и скользит босыми пятками по гладкой паркетной доске. До зубного скрежета долго плещется в ванной, прячет стену за ворохом репродукций и страниц из словарей, жжет яичницу, варит худший в мире кофе и нагло ворует картошку.
Его домом была она.
— Давай так, принцесса… Если ты перестанешь копаться и растягивать это сомнительное удовольствие, я тебе помогу, — ухмыльнувшись, вытер пальцы и взял ее за подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Но если выкинешь свой фокус еще раз и смоешься под каким-нибудь благовидным предлогом…
— Фто тогда? — у О’Нил полон рот, но из вредности она отказывается молчать, смешно шепелявя. — Фто ты мне фделаеф?
— Покусаю, — с самым серьезным лицом ответил Мёрфи, и перегнувшись через стол, хищно щелкнул зубами у ее уха. Больше всего на свете хотелось зарыться в пушистые волосы и забыться долгим крепким сном, представляя весенние цветущие луга, залитые солнцем. И ее, кружащуюся в молодой зеленой траве в одном из тех невесомых платьев, что накануне перекочевали из большого чемодана в шкаф.
Первокурснице до чертиков легко и смешно, и она изо всех сил старается прожевать как можно быстрее, чтобы дерзко ответить и тут же поцеловать — одна из лучших ее привычек.