Но расстаться все же пришлось — уже к концу недели его утащил Эдриан. Нагрянул утром, разводил руками, извинялся и объяснял, что без товарища справиться с подготовкой ловушки для новых богов не выйдет никак. Сара только устало махнула рукой и, чмокнув сонного и недовольного парня в щеку, вернулась к книгам. Никогда бы не подумала, что давно забытые учебники и справочники по физике пригодятся, но вот она — сидит в окружении формул, рассчитывая напряжение и силу тока: катушки Теслы рождали невероятной красоты молнии, но дотянуть до настоящих по мощности могла не каждая.
«Раз уж ввязалась, надо доводить дело до конца»
Ближе к обеду, о котором возвестили не часы, а ворчание в желудке, девушка устало потерла гудящие виски и прошаркала на кухню. Изучая пустой холодильник, что мог похвастать лишь одинокой коркой сыра да прокисшим молоком, в очередной раз вспомнила миссис О’Нил — Сара была бы рада уметь готовить что-то, кроме жженой яичницы, да вот только с учителем ей не повезло. Состроив кислую мину отражению в блестящей поверхности дверцы, нацепила куртку и скрылась за дверью.
Закусочной дело не обошлось: сама того не заметив, студентка еще долго бродила по улицам, что уже успели стать родными: слова, сказанные накануне Мёрфи, радовали, но не давали даже слабую надежду. Поэтому первокурсница прощалась с городом, задумчиво касаясь пальцами серых стен и черных фонарных столбов, и дышала так глубоко, насколько позволяли прокуренные легкие. Говорят, что перед смертью не надышишься, но сейчас Сара была не согласна с тем, кто придумал это глупое правило.
Наконец, дойдя до их дома на 163-й, подняла глаза: окна на втором этаже уже мягко светились в темноте — ноги болели неспроста, и будь ей дело до шагомера, девушка бы поняла, что прошла не одну милю. Ковыряясь в замке ключом, крепко сцепленным с лисьим хвостом, О’Нил почувствовала, как улыбка медленно сползает с лица, уступая кислой мине: за дверью вновь слышался голос Ньюмана.
— Сара! — Эдриан подскочил к ней быстрее, чем она успела пройти в гостиную. — Мы тебя заждались! Есть разговор!
Его глаза горели, но девушку интересовали другие, те, что недобро сверкали золотистыми искрами из угла комнаты — Мёрфи недовольно хмурился в кресле, сложив на груди руки. На столике дымилась заваленная окурками пепельница, подтверждая, что ее ждет какой угодно, только не приятный разговор.
— Закройся. Она не будет этого делать, — мрачно процедил он. Поднявшись, положил руку ей на плечо, прижимая поближе. — Я все сказал.
— Чего я не буду делать? — недоуменно подняла бровь Сара, косясь на парня. — Не потрудишься объяснить?
Мёрфи только хмыкнул, увлекая ее вглубь квартиры, демонстрируя опешившему приятелю, что тема закрыта. Но Ньюман не был бы собой, если бы не бросился вслед, дергая студентку за рукав так и не снятой куртки.
— Нам нужна твоя помощь, без тебя не обойтись, — голос парня был тих и тверд, и первокурсница замерла. — Это то, о чем предупреждали мойры, мы не можем игнорировать их слова.
— Что имеешь в виду? — нахмурилась Сара, внимательно всматриваясь в решительное лицо Эдриана. Всегда спокойный и мягкий, сейчас он был готов едва ли не драться за право высказаться. Почувствовав, как напряглась рука Мёрфи на ее плече, первокурсница закусила губу и медленно отстранилась. — Я готова выслушать, и решение мы примем вместе, идет? — Вопрос был адресован совсем не Ньюману.
— Ладно, — процедил Мёрфи, поворачиваясь. Не проронив ни слова, вернулся в гостиную и плюхнулся в кресло, закуривая. — Расскажи ей свой великолепный план, и услышишь то же самое.
Эдриан устало облокотился о стену и потер переносицу. Лишь сейчас девушка заметила глубокие тени, что залегли под неизменно светлыми глазами — события последних дней не прошли бесследно и для него. Сара могла только догадываться, что за разговоры шли в стенах «Подземного мира» и какие вещи стояли на кону богов, запертых со смертными уже не первый век. Внезапно стало стыдно — личная боль поглотила без остатка, и ее мир сжался до пары искрящихся желтых глаз, меж тем все вокруг было полно чужой, но не менее горькой печали.
— Мы столкнулись с проблемой, О’Нил, — серьезно начал Ньюман. — Уже завтра мы должны быть в месте проведения ритуала, так что запустить эти катушки просто некому. Нашли пять штук — что-то выкупили, что-то реквизировали… Но поставив их, поняли — мы не имеем ни малейшего понятия, что делать дальше. Так что я вынужден просить тебя…
— Он хочет сказать, — вмешался Мёрфи, пуская клубы густого дыма, — Что ты должна в одиночку управлять хреновинами, призванными отвлекать не кого-нибудь, а шайку новых богов, с которыми разве что Зевс в состоянии справиться. Будешь приманкой с пятью чертовыми аппаратами. Интересно, как отреагирует Сибил, когда поймет, что их обвели вокруг пальца? Наверняка, пожмет тебе руку…
— Мы спрячем и Сару, и катушки под мороком, что наложит Афродита. Ее иллюзию не распознает даже Пирс, — огрызнулся Эдриан, прожигая в лучшем друге дыры. — Она будет в безопасности, я уверен. Ей ничто не грозит.
— Как жаль, что ты этого не узнаешь наверняка, ведь в случае успеха, ни тебя, ни кого-то еще здесь не будет, чтобы защитить ее в благодарность за помощь. — Мёрфи вновь поднялся, но на этот раз встал не рядом с девушкой, а напротив приятеля, смотря сверху вниз. Обдав Ньюмана вишневым облаком, усмехнулся и сделал шаг назад. — Она и близко не подойдет к этому месту. Найдите кого-то еще. Или придумайте другой план. Сами.
— Постой, — наконец, подала голос студентка, мягко касаясь сжатого кулака. — Я не против помочь, дело надо довести до конца. И если Хизер сможет меня скрыть, то почему бы нет? Вряд ли у нас есть время искать иные пути…
— А вот и решение, которое мы принимаем вместе, — хмыкнул Мёрфи, отворачиваясь. — Ты же понимаешь, что их заботит только сраный ритуал, а до твоего будущего в мире, где останутся только эти упыри, никому нет дела. Они всегда так делали. Посылали тебе подобных на верную смерть, нарекая ее гордым словом «подвиг». Раз за разом… По кругу… Одно и то же.
— Если все получится, — нервно теребя локон, решилась Сара. — Я уеду. Меня уже ждут в Бостоне, я затеряюсь там, и даже если Пирс поймет, что я как-то причастна, меня уже здесь не будет.
— Какая невероятная предусмотрительность, спасибо, что на этот раз хотя бы предупредила заранее, — процедил парень, отходя к окну. Сейчас она видела только его спину, но могла поклясться, что лицо уже потемнело и завесилось золотыми прожилками.
— Тебе лучше уйти, — еле слышно прошептала студентка Эдриану, и тот, мрачно кивнув, скрылся за дверью.
Девушка подошла к окну и укрыла прохладными пальцами его горячую руку, впившуюся в подоконник. Внимательно всмотрелась в потемневшую улицу за стеклом, невольно вспоминая тот самый вечер в Антеросе, когда они стояли почти так же — молча наблюдали за звездами, чувствуя, что слова не нужны. Тогда тайн было слишком много, теперь их не осталось, но мир не изменился — им по-прежнему было нечего сказать. Машинально студентка достала из внутреннего кармана свой любимый перочинный ножик — задумчиво ища в блестящем лезвии то ли ответ, то ли решимость.
— Я думаю, что все получится… — прошептала она. — Помнишь, ты говорил, что нет ничего, что не было бы мне под силу? Это же и есть пророчество. Так что я справлюсь…
Мёрфи оторвал тяжелый взгляд от окна, хмуро покосившись на ножик. Сара была готова слушать тихий низкий рык, чувствовать, как на плечи вновь опускается свинцовый колпак, но неожиданно мрачное лицо прояснилось, а глаза сверкнули. Так ярко, что она даже зажмурилась: парень почти маниакально смотрел на перо в ее пальцах, неслышно шевеля губами. Наконец, светящийся взор сместился.
— Ты веришь мне, принцесса? — прохрипел он, и чутье подсказывало, что от ответа зависит как минимум, всё. — Ты веришь мне?
— Только тебе я и верю, — отозвалась девушка, смотря в упор, не моргая.
Удовлетворенно кивнув самому себе, парень повернулся и крепко взял ее за плечи, не отрываясь. Наблюдая за чудесной метаморфозой, студентка даже поймала себя на мысли, что он, должно быть, чокнулся, устав бороться. И будь так, она бы его не винила.