Генерал шумно вздохнул, зашевелился и поднялся с меня, а потом потянул шелковые путы, развязывая мои руки. Я с облегчением принялась массировать кожу, на которой краснели поперечные полосы. Просила же Тюна не связывать слишком сильно! Но он затянул узлы на совесть.
— Хотите вина, господин? — спросила я, пока генерал поднялся, дошел до кровати и рухнул на неё, зарывшись в покрывало. — Или подкрепиться чем-нибудь легким и питательным? Фрукты? Сладости?
— Просто воды, — только и ответил он.
Я быстро привела себя в порядок, чтобы предстать перед ним свежей и душистой, без следов пота и спермы на теле, а Тюн тем временем поставил на поднос графин с вином, кувшин с водой и бокал. Один, разумеется. Шлюхам вина не полагалось.
Когда я вернулась в гостевую комнату, генерал лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Я поставила поднос на прикроватный столик и протянула удовлетворенному любовнику бокал с водой. Мерсер приподнялся на локте и жадно напился.
— Вы довольны, мой господин? — спросила я, кладя руку мужчине на грудь и нежно поглаживая. — Вам хорошо?
Он поставил бокал, опять лег на спину и задумчиво поглядел на меня, словно осмысливая свое состояние.
— Мне спокойно, — сказал он, наконец. — И впервые не тянет пить.
— Почему вы пили? — осторожно и тихо поинтересовалась я, чтобы не вспугнуть его назойливыми расспросами. — Вы хотели всё забыть?
— Да, — коротко ответил он.
— Забыть ту женщину?
— Да.
— Не сочтите за праздное любопытство, но что она вам сделала?
Он усмехнулся и прикрыл глаза, ничего не сказав. Я осмелела и начала гладить его уже двумя руками, массируя напряженные мышцы на груди, на плечах. Постепенно он расслабился, и когда я уже не ждала, вдруг заговорил:
— Она клялась, что дождется меня. Я ушел на войну, а когда вернулся, она уже была замужем. За моим другом.
Шерстинки и щетинки! И из-за этого у нас такая трагедия! Я чуть не фыркнула, но вовремя сдержалась.
— Не стоит винить её за это, — сказала я глубокомысленно, начиная массировать генералу руку.
Он повернулся, чтобы мне было удобнее, и я мысленно поздравила себя с очередной маленькой победой. Бешеная страсть — это одно. А задушевные беседы — совсем другое. Именно они — путь к спасению, а не дикий перетрах у зеркала.
— Женщина — существо слабое, — продолжала я, — и не так тверда духом, как вы, мужчины. К тому же, все женщины одинаковы. Стоит ли переживать из-за одной, когда их тысячи — и все к вашим услугам?
— Все? — он рассмеялся, и я заулыбалась тоже. — Что ты понимаешь, шлюшка из борделя… Такой, как она, больше нет. Я пытался соблазнить её, но она хранит верность мужу. Сесилия — единственная. Самая прекрасная, самая… невозможная.
— Будете ли вы пить воду справа от лодки или слева, на вкус она одинакова, — ответила я, небрежно, запоминая это имя — Сесилия.
— Что ты понимаешь, — проворчал он. — Не забыла, что обещала приласкать меня своим острым язычком?
— Нежным, господин, нежным, — поправила я его.
7
С тех пор он приходил часто. Через день или через два. А я исподволь выспрашивала у других клиентов о городских слухах и сплетнях, и узнала много занимательного. Всё было именно так, как поведал мне генерал — он отправился на войну, а его юная невеста поклялась ждать, сколько как раз на свадьбу своей «прекрасной и единственной» и закадычного друга — господина Бартеломью Бринка, самого богатого человека города и главы гильдии купцов, по совместительству.
— Он принес госпоже Сесилии жемчужное ожерелье в подарок, — с удовольствием сплетничал королевский казначей, пощипывая меня за соски, пока я прыгала на нём в позе наездницы, — и увидел, что у той на шее красуется ожерелье из сапфиров и рубинов — куда там жемчугу! И наш доблестный генерал развернулся и ушел ни с чем. Теперь пьет по кабакам и плачется, какие все женщины обманщицы.
— Но они ведь и в самом деле такие, мой господин, — засмеялась я, доводя его до экстаза.
— Ты-то точно такая, рыженькая милашка!.. — простонал казначей. — А-а… я на небесах!..
«Скорей бы ты там оказался, старый развратник», — подумала я, наливая ему вина для подкрепления сил.
Кое-что другое поведал верховный судья, и касалось это уже не генерала, а неверной невесты.
— Госпожа Сесилия умна, — рассказывал судья, посмеиваясь, когда я отсосала у него, прежде вымазав ему член земляничным джемом. — Держит на привязи двух лучших мужчин города. Вышла за того, кто богаче, но и второго не отпускает — он готов ждать ее, сколько потребуется. Очень предусмотрительно — иметь запасной вариант. Так и муж будет любить сильнее.