Конечно же, так и случилось. К вечеру меня ждал очередной клиент. Судя по заказу — блондинка с пышной грудью и сочным ртом — он уже приходил пару раз.
Я вспомнила его, когда увидела — мужчина сидел на краю кровати, уже голый, широко расставив ноги.
— Добрый вечер, господин Алтон, — сказала я сладко, подходя к нему и опускаясь перед ним на колени, потому что он всегда заказывал одно и тоже. Давно вас не было видно, я скуча-а-ала, — последние слова я произнесла плаксиво и облизнула губы, которые постаралась сделать максимально алыми и пухлыми. Ну и рот тоже — побольше. Потому что достоинство у господина Алтона было — о-го-го, что такое. Жаль только, что эта большая рыбка очень редко плавала.
Я опустилась на колени, но не села на пятки, а, наоборот, подалась поближе к клиенту, одновременно высвобождая груди из ворота полупрозрачного платья.
— И я тоже скучал по тебе, зайка, — пробормотал Алтон и сразу приступил к делу, схватив меня за груди. — Но у твоего хозяина с каждым днём всё дороже, — пожаловался он. — В этот раз, чтобы попасть к тебе, мне пришлось взять ссуду под двадцать процентов.
— Настоящий грабёж, — мурлыкнула я, про себя посмеявшись, потому что смешно называть лисицу «зайкой», — но разве я этого не стою, мой господин?
— Стоишь, — со вздохом признал он, играя моей грудью, как тряпичными мячами — сжимая в ладонях, покручивая соски, а потом стискивая так, чтобы соски тёрлись друг о друга. — И по твоим сисечкам я тоже скучал, заечка моя. Только о них и думал, когда…
Он замолчал, но я продолжила, лукаво улыбнувшись:
— Думали, когда делали вот так? — и легко провела пальцем вдоль его члена — длинного, толстого, но сейчас повесившего «голову».
Наверное, это был самый нежный из всех мужских членов, или господин Алтон был самым скромным развратником на свете, потому что мне всегда приходилось действовать с особой деликатностью, чтобы «рыбка» встрепенулась и отправилась в плаванье. Вот и сейчас я касалась толстого члена нежно, кончиками пальцев, и в ответ на каждое прикосновение мой клиент вздрагивал всем телом, и начинал с ещё большим жаром терзать мои груди.
— Ты видишь меня насквозь, зайка! Но какие у тебя сисечки… — застонал он, когда я немного усилила напор и погладила его яйца, упрятанные в сморщенный кожаный мешочек. — Их даже в руки не возьмешь! Не помещаются!.. Ну и сисечки…
Вдоволь наигравшись, он пошире раздвинул ноги, и мы перешли ко второму этапу. Алтон отпустил мои груди, я села на пятки, и он взял в руку член поднося головку к моему рту.
Но я не стала заглатывать его, а только нежно-нежно лизнула самый кончик, заставив моего клиента снова вздрогнуть и простонать. Он водил членом по моим губам, и я легко касалась его — будто целовалась с головкой и так же легко царапала мужские яйца, но заранее морщилась, зная, что будет дальше.
Что касается господина Алтона, он был в восторге — постанывал, мычал про заечку и блаженно закатывал глаза. Постепенно его член обрел хоть какое-то подобие твердости, яйца подобрались, и это означало, что сейчас у нас наступает третий этап на пути к наслаждению.
— Всё, заечка, — выдохнул мой клиент, — я готов…
— И я тоже, господин мой, — ответила я с услужливой готовностью, подавив вздох. — Начинайте.
25
Алтон задышал быстрее и сильнее, покрепче перехватил свой член у основания и шлёпнул меня им по щеке. Не самое приятное, когда тебя лупят по лицу членом в фут длиной, пусть и вялым, как устрица в мешке. Но я даже не пошевелилась, принимая удар и по другой щеке.
— Гадкая зайка… — возбуждённо бормотал Алтон, отвешивая мне пощёчины. — Очень гадкая заечка…
Этот способ мы изобрели после того, как я полтора часа пыталась возбудить монструазный член, никак не желавший обретать твердость. Было перепробовано множество способов — от простого минета до дрочилова двумя руками и ртом одновременно, пока не выяснили, что дорогого господина Алтона страсть как заводит такое вот странное действие.
Член шлёпал меня по лицу с одной стороны и с другой, как огромный маятник — мерно, чётко. Алтон шептал с придыханием про бессовестных непослушных заечек, а я чувствовала, как с каждым ударом головка всё больше увлажняется, а сам ствол становится крепче и толще.
На всякий случай я зажмурилась — вообще не хочется, чтобы прилетело этим бревном в глаз. Тем более что господин Алтон вошёл во вкус, что у меня уже лицо горело.