Рене выпятила грудь.
— Мне двадцать шесть. Большинство женщин моего возраста уже давно занимаются сексом.
— А откуда тебе это известно?
— Амели сказала, что потеряла девственность в шестнадцать. И что почти неслыханно, чтобы женщина в двадцать лет ни разу не была с мужчиной.
— А кто такая Амели?
— Она жила в соседней камере, пока ее не перевели на другой этаж.
— Твоя подруга ошибается. Нет ничего плохого в том, чтобы быть неопытной в двадцать шесть.
«Клянусь болотом, стало жарче».
— Но я не хочу быть неопытной. Разве ты не можешь научить меня?
Черт, да! Подожди-ка, нет!
— Рене, ты не можешь просто так предложить секс мужчине.
— Почему бы и нет? Я хочу учиться. Ты сказал, что научишь меня. — Ее упрямая нижняя губа снова восхитительно выпятилась.
Несмотря на невинность требования, Виктор не мог сдержать всплеска вожделения.
— Я сказал, что научу тебя бороться, чтобы тебе не пришлось… — «Раздеться и кричать мое имя, пока не кончишь». — Послушай, когда вы с подругой говорили об этом, она не объясняла тебе, что люди выбирают кого-то более близкого по возрасту, чтобы заняться сексом?
Проклятие. Кто-нибудь убьет его уже или нет? Он так не хотел этого разговора.
— Какое отношение к этому имеет возраст?
— Еще какое. Если ты решишь с кем-то заняться сексом, — только через его холодный крокодилий труп! — тогда нужно заняться этим с кем-то молодым, как ты. Не с таким старым, как я.
— Ты не выглядишь старым.
Комплимент не должен был его радовать. Но это произошло. Виктор подавил самодовольство.
— А я старый. Хватит об этом. Это неуместно. Ешь.
Рене прекратила задавать вопросы, во всяком случае, молчала, пока ела, но Виктор ловил на себе ее взгляд.
Когда трапеза наконец закончилась, и Виктор заметил, что Рене зевает, то сразу же ухватился за возможность уложить ее спать. Одну.
Холоднокровные существа не прижимались друг к другу. Да, именно.
Проводив Рене в комнату, он пожелал ей спокойной ночи и сбежал.
Тем не менее, даже работая, проверяя отчеты об операции по сети FUC и данные других жертв, Виктор не мог не смотреть на закрытую дверь спальни.
Несмотря на то, что Рене была частью его миссии, и осознание того, что она вцепилась в него из страха, он не мог не хотеть в глубине души встретиться с ней при других обстоятельствах. Когда он был моложе. Когда был не таким циничным. Когда был не настолько собой.
****
Рене проснулась, чувствуя себя более отдохнувшей, чем когда-либо. Кровать была такая удобная. К ее удивлению, несмотря на ясный день, она легко заснула и не видела снов.
Потянувшись под своим коконом одеял, она заметила золотое свечение, ползущее по краям занавески. Рене выскользнула из постели и босыми ногами подошла к окну. Она с любопытством выглянула из-за края занавески и закусила губу, чтобы не закричать, чтобы Виктор снова не прибежал спасать ее. С другой стороны, может быть, ей стоит завопить, чтобы посмотреть, окажется ли он снова голым.
Нет. Несмотря на то, как сильно она хотела снова увидеть его загорелую плоть, Рене предпочла бы, чтобы это произошло добровольно. Но прежде чем это произойдет, нужно, чтобы он изменил свое представление о ней.
Он был солдатом. Если Рене хотела, чтобы он видел в ней не жертву, а кого-то другого, ей нужно было самой стать храброй, начиная с этого момента, с этого страшного окна. Несмотря на дрожь, она заставила себя посмотреть в окно.
Яркое. Слепящее. Красивое.
Солнце взошло над крышами разноцветных зданий и немного заглушило страх Рене перед необъятностью внешнего мира. Ее первый рассвет. И он не заставил ее кричать и прятаться под одеялом или хвататься за Виктора.
«Уже лучше».
Горя желанием поделиться своей храбростью, она выбралась из комнаты и направилась к Виктору. Почти бесшумно подобралась к краю его кровати и остановилась, задержав дыхание, позволяя себе насладиться зрелищем. Его загорелая, гладкая кожа ласкала взор. Внизу живота закололо, и Рене с трудом удержалась от желания укусить его великолепную плоть
Или не удержалась. Но как только она приземлилась на него, то обнаружила, что перевернулась на спину, а Виктор сидит сверху, приставив пистолет к ее голове.
Глаза его расширились от шока.
— Какого черта?
— Доброе утро, — весело сказала она.
— Ты знаешь, что я мог убить тебя?
— Мог бы, но не убил же.
Он вздохнул.
— Рене, я опытный убийца. Подбираться ко мне не стоит.