– Жди меня здесь, – велел он, раздвигая в стороны расписные двери, обтянутые бумагой, и изучая помещение.
Похоже, то была одна из комнат для уединения. Места мало. Все чисто прибрано, опрятно и в целом не походит на зал для приемов. Из обстановки – только низенький лаковый столик и до поры свернутые одеяла и шелковые подушки.
Комнатушка для тайного свидания куртизанки и ее клиента!
Небесный Дар поманил меня внутрь, но я в испуге попятилась.
– Глупая, – пожурил меня он. – Заходи, не бойся. Надо прояснить все до конца.
Я робко вошла в покои. Господин офицер расположился у столика и взмахом руки указал на мое место. Снова зашелестели письма.
– Господин, – сказала я. – Не знаю, что вы подумали, но это правда мое.
– Точно? – мягко-мягко, с угрозой переспросил он.
– Да.
– Хм… ты не лжешь. Странно, – удивился мужчина.
Что ж, он мне поверил! Я облегченно выдохнула. А потом возмущенно фыркнула, совсем как лиса. Вот ведь заставил понервничать… Небесный Дар изумленно приподнял брови, наблюдая такую резкую смену настроения.
– Я вообще стараюсь не лгать, господин, – пояснила я. – Особенно без причины.
И подумала: «Ведь можно солгать умолчанием».
– Почему? – спросил он.
– Человек рано или поздно попадается на лжи.
– Это не причина. Вы, люди, постоянно врете, но вас выдает запах.
Интересно. Значит, поэтому драконы заседают на людских судах! Тогда я не удивлена тайному присутствию Дракона в городской Управе.
– «Тигра выдает хвост», – процитировала я изречение. – Человека запах. А что… что выдает дракона?
Мне стало любопытно. Когда бояться уже нечего, нас, лисиц, тянет на рискованные дела. Да и людей, что тут говорить. А я наполовину человек.
– Ты ушла от ответа, девушка, – снова рассердился мужчина и нахмурился. – Не юли.
– Вы тоже ушли от ответа, господин, – улыбнулась я. – Однако скажу. Правда всегда проще. Лучше идти к цели прямой дорогой. Ложь – извилистый путь, уводящий в никуда.
– Никогда не думал об этом прежде.
– Вы вернете письма? – попросила я. – Меня ждут.
– Подождут.
Секунду назад я не боялась ничего. Отчего же теперь мне вдруг стало тревожно?
Глава 9
Господин офицер наклонился вперед, перегнулся через низкий столик, за которым мы сидели, и почти нарушил приличия, приблизив лицо вплотную к моему. Зрачки расширились, а черты лица растеклись и трансформировались. Однако чешуи, как в прошлый раз, не было.
– Господин! – испугалась я.
– Молчи!
Дракон глубоко, полной грудью вдохнул воздух. Ноздри шевельнулись, как у животного, которое принюхивается. Через некоторое время он отодвинулся.
– Теперь не потеряешься, лисичка, – сказал Дракон, превращаясь в привычного офицера и протягивая мне обратно письма. – Даже в темноте я узнаю тебя или твою вещь. Можешь идти.
Хм… А что, если… я тоже так хочу?
– Господин… – начала я.
– Что еще? – бросил он.
– Вот что.
И я ушла в Тень, освободив место для Лисы.
Та сначала возмущенно затявкала, а затем примолкла и прижалась к полу. Ручаюсь, у офицера глаза на лоб полезли, так он был ошеломлен! Однако не двинулся с места, наблюдая за лисицей.
Та, сообразив, что от нее требуется, и не ощущая угрозы, привстала, тявкнула и вскочила на столик. Совсем осмелев, зверек принюхался и потянулся к руке мужчины. Тот запустил пальцы в черно-бурый мех и что-то сказал на драконьем языке.
Лиса, запомнив запах человека, мотнула головой, сбрасывая руку, и проворно спрыгнула на пол, после чего ушла в Тень.
– Благодарю господина офицера, – низко поклонилась я, пряча лукавую усмешку.
Теперь я тоже везде его узнаю.
Похоже, он не сердился. Скорее, был озадачен, как мне показалось. Я не человек, вернее, не совсем человек, и хотела напомнить ему об этом. И мне это удалось!
– Что ж, иди, – только и сказал он.
Я поспешила на встречу с Алым Пионом, размышляя, к каким последствиям приведет моя дерзость. Пока Дракон не стал меня наказывать, но что если я вольно или невольно допущу подобную дерзость? Наказание будет неминуемо.
Впрочем, я не жалела.
Чего только стоило выражение лица господина офицера! Меня на мгновение обуяла настоящая бесшабашность. Казалось, я все могу. Сообразив, что я утратила грациозность и, как ребенок, несусь по переходам, я сбавила шаг. Наконец я остановилась у покоев куртизанки, памятных с прошлого раза.
За раздвижными дверями, затянутыми плотной расписной бумагой, тренькали струны. Сначала вступила длинная цитра, а за ней и хинская, которая давала более тонкий, высокий, слегка гнусавый звук. Куртизанка была не одна и репетировала перед вечерним выступлением.