Уже через час мое лисье тельце лежало на камешке и постанывало. Подлые пернатые предатели растянулись тут же. Охлаждались! Впрочем, как и язык, прикушенный не менее пяти раз от усердия и просто по невнимательности.
Меня довольно быстро начал смаривать сон, так что пришлось подыскивать укрытие на ночь. Оюррин прав – в горах надо быть настороже. Видела я местных грифонов, больше не хочется. Эти пташки не то, что глупую Лиску, корову дойную утащат. А мне моя шкура как-то особо дорога. Все же первая приличная шубка. Раньше, в той жизни, у меня была искусственная, рыже-желтая.
Ладно, воспоминания отложим на потом. У меня в том мире много чего было… и много чего не было. Например, крыльев!
Собрать их оказалось просто непосильной задачей, пришлось осторожно волочить за собой, пока поблизости не нашлась небольшая расщелина в камне. Туда-то я и заползла, готовясь ко сну. Вредные крылья послужили неплохим одеялом, а собственный хвост – подушкой. Все же спать в лисьем теле намного удобнее. Помнится, раньше я завидовала своим котам, хорошо им: свернулся в клубочек – и постель готова.
Снова свободна. И умею летать теперь не только во сне.
А еще видела некогда дорогого мне мужчину.
Сейчас я уже не испытывала той лютой злобы, как в первое время. Так уж устроена. Осталась лишь глубокая обида на предательство. И зарубка на память – этот псевдоэльф опасен для меня. Смертельно опасен. Лучше держаться от него подальше.
Поутру крылья уже не просто напоминали о своем существовании – они просто воевали со мной! Болели, кажется, даже перья! Мышцы продолжали выть, требуя массажа и отдыха. Кости им активно поддакивали.
Кое-как собрав свое нежданное богатство, я, кряхтя, словно старая бабка, потопала в гору. Надеюсь, грифоны поостерегутся связываться с таким заведомо ядовитым ужином.
Мои мечты оказались напрасными.
Самое обидное – тут даже не спрячешься, и глупая лисица с усталыми, перетружденными крыльями – слишком легкая добыча. Так что я приняла решение, показавшееся мне правильным. Благо камня в округе много – есть обо что головой стукаться. Теперь крылья не помеха.
Я наскоро натянула на себя рубаху и схватила единственное достойное оружие помимо собственных зубов. Рукоять Ледяного удобно легла в руку, даря призрачную уверенность в себе. Ну и пусть я не умею им пользоваться, зато не чувствую себя глупым безобидным кроликом под хищными взглядами огромных птиц, выжидающе кружащих надо мной. Ишь, проверяют, запугивают!
Подобрав сумку, я медленно, но уверенно двинулась в сторону. Тут почти негде было спрятаться, а чуть дальше виднелась каменная гряда.
Грифоны быстро просекли мой нехитрый маневр. И решили-таки сделать пробное нападение, которое было тут же пресечено ударом холодного лезвия по чересчур наглой лапе. Во всяком случае, маникюрчик пташке подпортила основательно! Она взвыла и кинулась к своим, показывать пальчик, так злобно покоцанный обещанным ужином. Какая я все же бяка!
Осмотрев повреждение, грифоны пришли в негодование и решили зверски отомстить! Именно так можно было понять их клекот.
Вот теперь я по-настоящему испугалась!
И рванула подальше. Что самое интересное – раньше терпеть не могла бегать, теперь только этим и занимаюсь.
Птицы падали на меня одна за одной, норовя впиться когтями поглубже. Уже через минуту левая рука покрылась глубокими ранами, но это мелочь. Грифоны метили в живот, но я пока что удачно отмахивалась холодным серебристым лезвием. Достанься мне меч, такого эффекта не получилось бы. Вот только силы как-то очень быстро кончались.
Воробышек с подпорченным маникюром вгрызся когтями в ключицу, отчего меня стрелой пронзила боль. Не эта ли стрела так точно воткнулась грифону прямо в глаз? Хотя у моей не было оперения и древка. Упав бездыханной, птица подмяла меня, и без того едва державшуюся на ногах, под себя.
Но и отсюда я заметила, как с гряды спустились пятеро мужчин. К моему облегчению, всего лишь люди. Отчего-то не хотелось попадаться на глаза Варенику в таком плачевном виде. Без слез не взглянешь, называется. В одной подранной рубахе, залитая собственной кровью, растрепанная, жалкая. Нет, не дождется!
Когда меня вытащили из-под перекормленной бройлерной курицы, я еще была в сознании. Заботливые руки завернули в плащ, поднесли к губам флягу. Кажется, люди что-то говорили. Но отставший в дороге шок догнал, наконец, глупую хвису и теперь по-свойски завладевал телом и сознанием. Сильно трясло. Мысли путались.
Меня взяли на руки и куда-то понесли. Сквозь вату шока прорывались голоса, просящие еще немного потерпеть.