Когда полетели искры от скрестившихся призрачных клинков, мы оба были уже не в своем уме. Хотя со стороны я наверно восхитилась представившейся картиной. Высокий пластичный парень, объятый блестящими черными лисьими хвостами, и хрупкая верткая девушка напротив, волосы которой мерцали жемчужным светом и синими всполохами. Всполохи это отблеск моего меча. Я говорила, что я люблю холодное оружие, но для любого йокая это еще и часть души. А ведь не любить свою душу невозможно, правда?
Она может меняться, становиться прочнее любого металла или наоборот без какого либо участия рассыпаться прахом. Своего рода индикатор состояния своего хозяина. Можно менять оружие хоть прямо в схватке. В такие моменты просто не хватает времени проконтролировать преобразование. Можно метать, как звездочки, например, но они распыляться как только контроль ослабнет. Могут прямо в полете. Чтобы подобного не произошло необходимо развивать память, нейронные связи для ускорения мозговой деятельности или что- то в этом духе. Главное не свихнуться в погоне за совершенством.
Мой меч - это чинкуэда, прямой короткий меч с обоюдоострым клинком и очень широкий у рукояти. Ревер материализовал два: дзюттэ -тупой граненый кинжал (хотя на вид больше на дубинку похоже) с односторонней изогнутой гардой, и шото - короткий меч, напоминающий по виду катану.
Мне приходилось очень сложно для того чтобы успеть блокировать два клинка. Все меня обижают! Дзюттэ поджидал момента чтобы крюком вырвать моё оружие. Шото активно атаковал. А моя чинкуэда только и порхала в попытке не дать добраться до меня. У Ревера вообще стиль схватки напоминал мясорубку своей скоростью и неотвратимостью. Он как будто нападал сразу со всех сторон. Пока я только отступала, перепрыгивая через ограждения, не к месту посаженные клумбы, даже через людей и альдов. Некоторые в ступоре замерли, некоторые наоборот решили посмотреть поближе и попали под ноги. Кое-что из этого (я про ящики или корзинки, а не то о чем вы подумали!) мне очень помогло, так как метким пинком легко превращалось в отвлекающий маневр или даже грозное оружие.
Скакали мы от силы минут пятнадцать. Вот мы сплетаемся на короткой дистанции в клубок, вокруг которого свистять кончики мечей, а потом рассыпаемся, чтобы замереть напротив друг друга, как дворовые мартовские коты. Мы оба промокли от пота, кожа под маской немилосердно чесалась, волосы влажной сетью опутали головы, из горла вырывались хриплые с присвистом вздохи.
- Мир, - то ли спросил, то ли постановил Ревер и первым убрал свое оружие. Я без промедления последовала его примеру. Оглянувшись вокруг мы как будто очнулись ото сна, удивленно рассматривая раскуроченную улицу. Разбитые окна, вывороченные двери, даже пробитая стена имелась. Прохожие все же разбежались. К счастью. Какие они молодцы.
В шоке прошептала одними губами: "Бежим!", и мы рванули с места с новыми силами. Свернули куда-то не туда, попали в тупик. За нами не гнались, но за лучшее мы предпочли не возвращаться. Взялись за руки и в раскачку, как на качели, взбежали по стене. Вместе ухватились за вершину, дальше оставалось только подтянуться и рвануть как нашкодившим подросткам по крышам.
Мы мчались наперегонки только ветер свистел в ушах. Ревер пользовался преимуществами кицунэ и легко проскальзывал сквозь небольшие преграды или подъемы. Мне же приходилось попотеть, подпрыгивать аки горный козел или подныривать. Раз мне не повезло: не глядя последовала за Ревером и влетела прямо в стену. Мой прыжок должен был быть чуть в сторону, где заканчивалась расположение печной трубы, чтобы ухватиться за скат крыши. А сейчас подо мной даже окон нет, цепляться не за что. Приготовилась всеми возможностями тормозить падение. Сердце настороженно притихло. Я чувствовала как оно недовольно бурчит: "Снова?! Сколько раз необходимо упасть, чтобы понять что это делать не надо? Одного раза должно быть достаточно! А мы? Зачем мы снова падаем?! А?! Я тебя спрашиваю?!". Я благоразумно молчала.
Вдруг рядом появился Ревер, схватил меня за руку и дернул вверх. Конечно, не перемещайся Ревер все время выше и не выдергивай меня, мы ни за что не смогли провернуть этот трюк, но на крышу мы вывалились в обнимку. Хохотали как ненормальные.
Начало дружбы начинается с проверки: поддержишь, поймешь?
Ревер очень ругался, отпуская меня, но я все же вернулась к усаги. У меня ведь задание, да и Фенто я чувствовала себя обязанной, к тому же маска...
Дни потекли своей чередой. Задания, выдаваемые Фенто, стали совсем простые. Я практически слилась с рядовыми усаги: стянуть там, подбросить здесь, пустить слух о первом, наведаться ко второму, дискредитировать третьего, в общем, ничего особенного. Я втянулась в быт, иногда встречалась с Ревером. Каждая наша встреча или начиналась или заканчивалась схваткой. Ему очень не нравилось, что я стала пешкой каких-то зайцев. Предупреждал, что как только кицунэ узнают о подобном предательстве мне уже будет не вернуться в их ряды, просил прекратить упрямиться, говорил, что сам глава может заинтересоваться подобным и тогда я точно обрету проблемы по самые кончики ушей. Пока я с успехом отмахивалась от него. Хуже обстояли дела с собственными мыслями.
С ними я отправилась искать ответы у единственной кто мог дать хоть какие-то ответы. К Фенто. К ней меня пропускали незамедлительно, если она оказывалась на месте. В этот раз мне повезло.
В ее покои я зашла немного крадучись. Пахло фиалками, сладко до приторности. Окна закрыты, в помещении царил полумрак. Все ширмы, а здесь их было в изобилии, почему-то выдвинуты, перечеркивая просторное помещение на множество отдельных закутков. Подушки валялись на полу в беспорядке, кое-где виднелся пух из выпотрошенных товарок.
- Фенто? Это я. Альяра. Мне надо с тобой поговорить, - неуверенно вопросила пустоту. В дальнем углу послышался шум, потом она выплыла ко мне в тонком шелковом халате на голое тело. Ее волосы серебряным полотном облегали плечи и спускались до колен. Голубые глаза смотрели отстраненно.
- А... Проходи. О чем ты хочешь поговорить? У меня не очень хорошее самочувствие, - протяжно прошептала она. Она прошла к ближайшей софе и устало растеклась, откинув голову. Картина стало абсолютно бесстыдной. Даже полностью обнаженной она не выглядела бы более эротично. Она похлопала рядом с собой рукой, приглашая: - Присаживайся.
Отказываться не имело смысла. Когда я села к ней, она посмотрела на меня и взяла прядь моих волос, пропуская сквозь пальцы, и наблюдала как по ним бегает золотой всполох от тусклого света.
- Фенто, много времени прошло и я не вижу этому конца. Давай поставим точку.
- Да-да. Время... Все мы спешим и неотвратимо опаздываем. У меня философское настроение. Наверное это к лучшему. Хорошо. Будь по твоему. Вечером для тебя подготовят необходимое. Тебе нужно будет встретить одного моего знакомого. Нет, передавать привет, как с могурами, - она поморщилась, - не надо. Тебе надо лишь его убить. Справишься? Хотя я по-прежнему уверена, что тебе надо еще потренироваться. Сходить на пару-тройку других дел, а главное мы отложим на время. Как смотришь? Другого шанса у тебя не будет. Ты понимаешь? Так сказать недостатки профессии. Тебе еще повезло с могурами, будь у тебя лицо, ты бы уже лишилась своей сути. А так как с гуся вода. Спешно, правда?
- Лишилась сути? - не поняла я. - Первый раз слышу о подобном.
- О! Я все время забываю, что ты у нас новенькая. Не оперившийся птенец, - она нежно провела рукой по моей маске. Ее пальцы крепко сжались на вороте моей рубашки и насильно притянули ближе, что ни вырвать ни пошевелиться. Ее полные губы оказались напротив моих так близко, что я чувствовала теплое дыхание. - У каждого есть суть, душа и как только йокай снимает маску, он обретает душу и, естественно, возможность перерождения. У тебя этого нет. У тебя нельзя ничего забрать в силу того, что у тебя ничего нет, зайка. Рискнешь?