Старк горестно вздохнул. Часть его души, давно и надежно охваченная страстью к археологии, сейчас просто рыдала при мысли о том, чтобы оставить все эти исторические ценности без надлежащей описи и исследования. «А какая бы шедевральная выставка получилась! — с тоской подумал Старк, — да, что там выставка, целый уникальный музей можно было организовать. А теперь придется все оставить этим летающим заразам! Как не жаль, а придется».
Старк с тревогой кинул взгляд на арку. Сияние почти полностью закрыло собой проход. «Времени совсем не осталось, нужно поторопиться». Он повернулся к тревожно замершей перед ним толпе.
— Мужики! Братья! — чуть хриплый голос разнесся по залу. — Мы прошли многое, чтобы добраться сюда. Все держались молодцом, и мне будет приятно вспоминать в старости ваши лица, лежа в постели, с сидящей рядом хорошенькой сиделкой и уткой под кроватью.
Кое-кто в толпе рассмеялся, на лицах многих появились улыбки.
— Буду краток, — монах набрал в грудь воздуха, выдержал паузу и вкрадчиво, умело управляя настроением толпы, продолжил, — верится мне, что для таких настоящих мужиков, как вы, небольшая подлянка со стороны Древних не станет последней в их жизни. Вспомните, что всех нас ждут дома родные, друзья. Так неужели они будут меньше любить нас без этого желтого металла?
— Не томи, говори, как есть, — раздались требовательные возгласы из толпы.
— Я и говорю, — с абсолютным спокойствием продолжил Старк, легко удерживая внимание собравшихся. Для посвященного его уровня, задача уговорить людей добровольно расстаться с сокровищами не была трудновыполнимой, но все же требовала усилий. Сейчас значение имело все: интонации голоса, поза, жесты, слова. Старк протянул руку по направлению к арке, — Выход перед вами! Осталось совсем чуть-чуть, и мы сможем уйти из этих проклятых пещер. Нам стоит поторопиться. А вот золото придется оставить здесь, его хозяевам. Увы, они никого не выпустят отсюда даже с одной монетой в кармане.
Лично я никого уговаривать не буду. Желающие могут устроить себе царскую могилу. Для остальных, еще раз напомню — мертвым золото ни к чему.
По мере осознания масштабов трагедии, лица стоявших перед монахом людей, застывали маской отчаянья. Но никто не решился усомниться в его словах. Никто не попытался оспорить утверждение Старка. Перенесенные испытания закалили людей, приучив с мужеством смотреть правде в глаза, какой бы горькой на вкус она не была. Вот почему, сокрушенно качая головой, да жалостливо причитая над своим горем и понося жадность хозяев, посмевших вернуть уже не принадлежащее им золото, мужчины стали разоблачаться, пополняя близлежащие кучи любовно собранными по всему залу предметами.
Лисса ободряюще похлопала по плечу, подошедшего к ней Мироху. Тот, выложив последнюю монету, теперь потерянно ощупывал враз полегчавшие карманы.
— Ты не понимаешь, — горестно покачал он головой, — да на эти деньги можно было каждому по ферме отстроить, да жену туда привести.
Девушка окинула внимательным взглядом убитого горем фермера.
— Все у тебя будет, — ободряюще улыбнулась она, — только я не уверена, что на ферме ты найдешь свое счастье.
Арка между тем целиком засияла темно-голубым, грозовым облаком, и Ларри заторопил товарищей. Один за другим, опустошенные в материальном и душевном плане, мужчины скрывались в сиянии перехода. Ларри потянул было девушку за руку в сторону арки, но та отрицательно помотала головой:
— Пойду последней.
— Нет, последним пойду я. Это даже не обсуждается. Все-таки я командир отряда.
Лисса кивнула. От удивления она даже не стала спорить с наемником. Что-то изменилось в их отношениях, но вот что именно, пока было непонятно. Опека командира словно приобрела личную заинтересованность, а из глаз исчезла холодная отчужденность.
Последние из неудавшихся охотников за сокровищами тоскливым взглядом окидывали издевательски поблескивающее золото и покидали негостеприимное хранилище Древних. Скоро придет и их черед. Лисса незаметно в последний раз посмотрела на дальний угол зала. Там, на белой колонне сиял ярко-голубой символ. Под ним располагался скрытый от ненужных глаз проход к настоящим сокровищам Древних, тех, которые обещали ей Стражи, тех, которые дают полную власть над целым миром. Нет, прочь искусительные мысли. Не для того она бежала от Стражей, чтобы потом, в шаге от свободы, поддаться их ядовито-заманчивым уговорам. И Лисса, отринув ненужные сожаления, смело шагнула в переход.