– Бывшая чемпионка мира по баскетболу.
– Ты шутишь?
Юля мало интересовалась спортом, а если и интересовалась, то предпочитала что-то эстетичное, типа художественной гимнастики, синхронного плавания и фигурного катания. Ее ассоциации со словом «баскетбол» сводились к высоким, чернокожим, мускулистым мужикам в длинных до колена шортах.
– И за какую страну она выступала? – полюбопытствовала Юля.
– За Францию, кажется. Но она уже довольно давно оставила спорт и несколько раз побывала замужем, причем весьма удачно, и теперь может жить в свое удовольствие, – тихим голосом делилась с Юлей Аська, вероятно, почерпнувшая информацию у Анри.
– Интересно, где она нашла столько богатых мужиков подходящего роста? – насмешливо поинтересовалась Юля.
– Не будь такой ехидной. Может, она и ничего, – заступилась за модельную жердь Аська.
– Вчера тебе так не казалось.
Машина въехала в ворота, а через минуту они уже поднимались по лестнице на огромную просторную террасу, на которой среди множества гостей сновали официанты с подносами, на лужайке играл оркестр, а несколько пар медленно двигались на освещенной китайскими фонариками площадке.
– Наташа! – окликнул хозяйку Анри, держа своих спутниц за талии и поднимаясь с ними по низким ступеням. – Познакомься с моими новыми приятельницами и своими соседками, – пропел он, идя ей навстречу.
Наташа обернулась к нему, извинилась перед кучкой гостей, с которыми беседовала до этого, и двинулась навстречу Анри, сияя лучезарной улыбкой. Сегодня на ней было длинное легкое платье с открытыми плечами и огромным вырезом, верх которого свободно болтался вокруг ее мускулистого торса. На Юлин взгляд, зрелище было ужасным. Довольно плоская грудь и развитые плечевые мышцы красоты Наташе не добавляли. Худые, но сильные, украшенные массивными браслетами руки с длинными пальцами напоминали клешни бабы-яги. Интересно, какой мужчина мог позариться на эту жердь?
Аська в золотом платье-футляре рядом с этой моделью смотрелась как драгоценная статуэтка, изящная и безупречная. Не говоря уже о самой Юле. В шелковом струящемся платье от Ральфа Лорена она смотрелась как богиня рядом с мощной долговязой жердью.
Наташа, вероятно, питала к подругам похожие чувства, ибо, разглядев, кого так нежно приобнял Анри, сперва перекосилась, но потом справилась с собой и с легкой светской улыбкой двинулась навстречу гостям.
Аська, пребывая в любовной эйфории, ничего не заметила и вполне искренне поздоровалась с мисс Селести. Та любезно провела их в дом и познакомила с парой десятков гостей, ни одного из которых Юля не успела запомнить и спустя полтора часа бессмысленных блужданий по гостиной и террасе отбыла на покой, скинув босоножки и шлепая босыми ногами по теплому асфальту.
Когда Юля покидала виллу, ее взору предстала чудная картина: двухметровая Наташа, изогнув длинную гибкую шею, беззаботно щебетала с полутораметровой изящной Васильевой. Смотрелись они как сделавшая стойку кобра и вытянувшийся по стойке «смирно» суслик.
Добравшись до родной постели, Юля упала без чувств и очнулась спустя несколько минут от жуткого, душераздирающего вопля.
– Ну почему же в этом доме все время орут и будят? – страдальческим тоном спросила Юля, не открывая глаз.
Когда она их все же открыла, оказалось, что за окном уже ярко светит солнце, а по коридору кто-то несется в сторону ее спальни.
– Юлька! Вставай! Умоляю! – влетела в спальню Аська с уже ставшим дежурным воплем. Лицо ее было бледно, большие зеленые глаза, полные ужаса, сверкали.
– Ну что еще? – голосом мученицы спросила Юля, мечтая хоть раз проснуться в этом доме по собственному желанию.
– У нас труп! – истерично выпалила Аська и с ревом повалилась на кровать.
– Господи Иисусе! – выдохнула Юля.
«Нет, это прокаженное место, отсюда надо срочно сматываться. Только вот вряд ли меня теперь отсюда отпустят», – пронеслись в ее голове первые мысли. После чего она встала, накинула халат и спросила:
– Где он?
– В саду.
«Хорошо хоть не в доме», – порадовалась Юля, спеша за подругой в сад.
В тенистой, укрытой шпалерами аллее, которая ей раньше так нравилась, лежал он. На боку, поджав к животу колени, сложив руки на груди, почти что в позе зародыша. Чуть в стороне стояла аккуратно одетая, как всегда, раздражающе-спокойная Мезе; ближе к лестнице, ведущей к бассейну, стоял Жуан, в трусах и майке, с грустными, полными светлой печали глазами. Рядом, держа его за руку, уткнувшись лбом в его волосатый локоть, пристроился Кака, свободной рукой стыдливо придерживая полы коротенького халатика, он тихо поскуливал от страха.