— Я могу попробовать, — прошептала она в ответ.
Сосредоточилась, попыталась дотянуться мысленно до человека в машине.
Испуган. Ещё бы, окружи её десяток мрачных мужиков на скутерах и с оружием, она бы тоже испугалась.
Про деньги за нахождение картины не врёт — очень боится, что теперь не видать ему этих денег никогда. А сумма для него очень существенная, к тому же, он эту сумму кому-то должен. Почти всю.
И отменно зол на Филиппо Верчезу — что тот не смог сделать всё чисто и где-то засветился с документами.
Элоиза осторожно лишила его воли, заставила разжать пальцы, отпустить руль, в который он вцепился, мимоходом разблокировала дверь машины и подтолкнула его наружу.
Вышел. Не слишком молод, её лет, наверное, и был бы симпатичным, если бы так сильно не боялся.
Себастьен спрыгнул на землю, снял и поставил её, строго наказал стоять на месте и не сходить с него, и пошёл к машине.
— Скажите, уважаемый господин Скаполи, что это за картина такая и кто хочет вернуть её таким странным способом, — начал он вкрадчиво.
Господин Скаполи совсем чуть от страха с ума не сошёл, и хотел было юркнуть обратно в машину, но Элоиза легко парализовала ему стопы. А когда он понял, что никуда ему не деться, то поднял голову, глянул нагло и заговорил:
— Ну да, вас много, а я один, и ещё у вас какое-то бесовское оружие, которое заставляет меня делать то, чего я делать не хочу. Но это не отменяет того факта, что картину украли из дома господина Лорана, и продали кардиналу д’Эпиналю, а сейчас реставрируют и, скорее всего, она потом ещё куда-нибудь уйдёт. Господин Лоран хотел сделать всё тихо, но вы сами напросились, и если со мной что-то случится — получите всё, что таким, как вы, причитается. А потом картину всё равно придётся вернуть владельцу, она хранилась в его семье более ста лет, и все об этом знают. И даже если вы сами и не воры, то пособники воров, то есть мало чем от воров отличаетесь! — выдал он под занавес.
— Хорошо, предположим, что вы говорите правду, — начал Себастьен.
Элоиза попыталась мысленно дотянуться до него и подтвердить — да, этот человек говорит правду, но не поняла, преуспела или нет.
— Но скажите, что помешало вашему господину Лорану прийти к его высокопреосвященству и прямо спросить — как к вам попала моя собственность? И если картину украли, то почему в соответствующей среде нет данных о том, что она пропала и разыскивается? — Себастьен говорил мягко, но Элоиза представляла его взгляд и понимала, что выглядит он жутковато.
— Потому, что по условиям завещания картина должна храниться хорошо и не представлять собой лёгкую добычу. И если её украли, то это будет значить, что владелец относился к своему долгу недобросовестно. И другие наследники будут опротестовывать завещание, — тихо проговорил Скаполи. — Поэтому меня наняли для того, чтобы я её нашёл, быстро и без шума.
— Вам всё равно придётся рассказать, кто навёл вас на господина Верчезу.
— Заказчик сразу же назвал это имя и выдал его контакты. Мне не пришлось никого искать, — мрачно сказал Скаполи. — Теперь я думаю, что меня просто подставили вам, а на самом деле всё не так!
У Себастьена снова зазвонил телефон. Он не обратил на это внимания.
— Тогда расскажите о заказчике, — Телефон всё ещё трезвонил, но Себастьен делал вид, что это не у него.
Звонок закончился, но тут же затрезвонило у Гаэтано. Тот ответил.
— Монсеньор, две новости. Первая — проверили ту прекрасную деву, от которой вот этот господин вышел через черный ход. И хотя в городе она называлась Эммой Карбони, но на самолёте сюда прилетела из Марселя как Эмма Лоран. А вторую я вам потом приватно расскажу.
— Спасибо, Гаэтано, — кивнул Марни, не глядя, и продолжил беседу. — Скажите, господин Скаполи, а где те документы, которые передал вам господин Верчеза?
— Не знаю, отдал, и точка.
— Кому вы их отдали?
— Я не знаю этого человека, — покачал головой Скаполи.
«Врёт!» — мгновенно подумала Элоиза.
Поймала взгляд Гаэтано — Себастьен стоял спиной к ней — и помотала головой.
— Простите, монсеньор… если вот он отдал документ девушке по имени Эмма, то ему следует знать, что та Эмма покинула квартиру, в которой они встречались, и сейчас едет в аэропорт Фьюмичино.
— Это и была вторая новость? — хмыкнул Себастьен.
— Вроде того, ага. Эмилио лопухнулся.
— Ничего, вырастет — научится, — Элоиза не была знакома с этим Эмилио и не представляла его себе никак.