— Вот что я вам скажу, господин Мариано. Сейчас вы отправитесь отсюда, и до понедельника я о вас не услышу ни слова. В понедельник вы придёте сюда, также сюда придёт отец Анджерри, и мы обсудим этот случай. По итогам разговора будет принято решение относительно его судьбы, — сурово сказал кардинал.
— Вы хотели сказать — относительно работы здесь госпожи де Шатийон? — нахмурился Мариано.
— Я сказал именно то, что хотел. И более вас не задерживаю, ступайте, — Шарль величественно кивнул на дверь.
А Элоиза добавила мысленный толчок в спину.
Мауро ди Мариано запнулся об край ковра, но смог удержать равновесие и остаться на ногах.
Когда за ним закрылись все двери, Шарль внимательно посмотрел на Элоизу.
— Элоиза, держитесь. Я с вами. Историю с моим племянником пора заканчивать. Или он остаётся во власти церкви и отправляется в монастырь на хлеб и воду до конца жизни, или снимает сан и отправляется в полицию и далее.
— Спасибо, — только и смогла вымолвить она.
— Идите. Да, ещё один вопрос. Та история о нём, которую вы мне как-то рассказали. Вы говорили, что есть документы. Они у вас?
— Да, но они не в Риме.
— Вы сможете получить их до понедельника?
— Смогу.
Можно попросить Марго привезти. Никто же не знает, что это за старые бумажки, в конце концов!
— Вот и хорошо. Ступайте, Элоиза. Если нужно — уходите с работы, решайте этот вопрос, он достаточно важен. Мы должны разговаривать с такими людьми во всеоружии.
— Спасибо, ваше высокопреосвященство, — выдохнула она и побежала к себе в кабинет.
У себя она не обратила внимания на вопросительный взгляд брата Франциска и заперлась в кабинете изнутри. Села за стол, открыла ноутбук. Но взгляд на экран никак не помог сосредоточиться — строчки расплывались и разъезжались. Создавалось ощущение, что физическая оболочка действует самостоятельно, а вся внутренняя сущность Элоизы сжалась до какого-то очень небольшого места, которое она, Элоиза, не могла пока локализовать, и там панически вопит.
Все защитные преграды, которые учила её строить Доменика Прима, разлетелись в прах. Она вновь была одна, одна против непонятного, одна против того, что и имени-то не имело. И это был вовсе не господин Мауро ди Мариано.
Усилием воли Элоиза заставила себя сосредоточиться.
Да, кардинал прав, пришло время вытащить на свет ту старую историю. Историю, само воспоминание о которой повергало Элоизу в совершенно непонятное и очень неприятное ей состояние — ей хотелось и на физическом плане забиться в тёмный угол и пересидеть грозу там. Реакция из дошкольного детства — когда ещё существовала иллюзия, что можно хорошо спрятаться, и взрослые не найдут и не отругают. Взрослая Элоиза не могла бы сказать, за что её в данной ситуации ругать и кому, но ничего не могла поделать с реакцией организма и мозга.
Другое дело, что за последние пять лет она научилась из того мифического угла управлять внешней оболочкой так, что невнимательные люди вообще ничего не замечали. Что делать с внимательными, она не знала, и не собиралась сейчас об этом думать.
Нужно действовать.
Элоиза открыла на ноутбуке личную переписку «под крылом». Ура, контакт онлайн.
«Себастьен, очень нужно поговорить»
«Вечером? Или раньше?»
«Немедленно»
«Приходите. Вы прямо сейчас придёте?»
«Да»
«Жду, сердце моё J»
Она закрыла ноутбук, выключила компьютер и побежала в службу безопасности.
Он ждал, стоял в дверях кабинета. К счастью, в приёмной никого не было, ей сейчас было бы очень сложно сделать вид, что ничего особенного не происходит, и обмануть проницательного господина Дзани, а чем меньше людей в курсе, тем лучше.
— На вас лица нет, сердце моё! Что случилось?
Она смогла только поднять на него глаза. Ничего сказать не смогла.
— Так, понял. Вода, кофе или коньяк? Начнём с воды. Идёмте.
Себастьен проводил её через дверь шкафа на балкон и принёс воды, кофе и коньяк.
— А вот теперь пейте что-нибудь и рассказывайте. Пожалуйста. Вы кого-нибудь убили?
— Нет, — помотала она головой.
— Уже хорошо. Просто побили? Или придушили?
— Нет.
— Рассказывайте, сердце моё, рассказывайте.
Так, раз пришла — не молчи. Собирайся с силами и говори, как бы это сейчас не было сложно.
— Мауро ди Мариано предъявляет мне обвинение в том, что я пыталась убить Анджерри. Он настаивает на том, чтобы я уволилась, иначе на Шарля будут давить из понтификальной комиссии. Но Шарль держится, он сказал, что на моей стороне, и что в понедельник встретимся в том числе и с Анджерри, и попросил меня достать те документы, о которых я когда-то с вашей подачи ему рассказала. О Норе.