— Вот, как гадостные дела, так со мной, а танцевать — так с моими друзьями!
— Хорошо, я обещаю вам, что в следующий раз буду танцевать с вами… или для вас. Годится?
— Вполне. Понимаете, я и так, честно сказать, бывает, что комплексую на их фоне.
— Да ладно? — она не поверила, отстранилась, удивленно посмотрела. — Вы? На их фоне? Чем же они могут оказаться лучше?
— Ну как… Карло — трепло, способен обаять любую девушку. С ним легко и весело всем. Я помню момент, когда вы с ним смеялись на кухне, однажды ночью, давно. Честно, я ему в тот момент даже позавидовал. А еще честнее — хотел побить.****
— Это когда он объяснял, почему ко мне перестали приставать?
— То есть?
— Именно он тогда рассказал, что весь дом считает меня вашей девушкой, и оттого меня оставили в покое все или почти все. И конечно, его самого ваша девушка никак не интересовала.
— Вот как?
— Именно так. А что с Лодовико?
— А Лодовико — поэт. И в прошлом тоже обаятельное трепло.
— Ну и что? Кстати, мне рассказывали, что вы тоже бываете поэт, — она быстро взглянула на него из-под ресниц. — Только вы мне ни одной строчки ни разу не показали. Не доверяете?
— Нет, это не так называется. Кстати, с вами ровно та же история — вы обещали подумать и что-нибудь мне показать, уже давно обещали. Так когда же?
Телефон зазвонил бодрой мелодией где-то в недрах его кармана. И выражение его лица было при этом неописуемым.
— Вы знаете, кто это? — прошептала она.
— Знаю, — мрачно ответил он. — Шарль. Может быть, ну его?
Она чуть было не сказала это самое «ну его», но в последний момент опомнилась.
— А вдруг что-то важное?
— Глобально вы правы, просто так в это время Шарль звонить не станет, — и он достал телефон, продолжая обнимать ее второй рукой. — Слушаю, Шарль.
Они сидели так близко, что Элоиза слышала весь разговор.
— Вы отправились ужинать, так? Не торопитесь, закончите ужин, но потом вы мне нужны. Богоданный племянник опять напортачил.
Марни издал некий полузадавленный звук, сильно напоминавший ругательство.
— Что случилось?
— Расскажу, когда приедете. Мне сказали, что госпожа де Шатийон с вами? Привезите её тоже, она очень нужна.
— Ок. До связи, — Марни нажал кнопку и убрал телефон в карман. — Вы слышали, сердце моё?
— Да. Увы.
— Но дослушать зацепившую вас мелодию это нам не помешает.
— Да. Наверное, — ее рука взлетела ему на плечи, за шею, коснулась волос.
— Что это с вами? — его недоверчивая улыбка была очень мягкой.
— Это же я убедила вас ответить Шарлю. А вы уже, наверное, предвкушали продолжение нашего ужина. Думали, что уговорите меня на то самое свидание, так? — она постаралась сделать взгляд непроницаемым и говорить обычным слегка насмешливым образом.
— Конечно, и был момент, когда я готов был убить Шарля на радость врагам.
— Не печальтесь. Обещаю, мы закончим этот разговор. Когда разрешится нынешний кризис… когда нам не будут мешать начальники по телефону.
— Вы серьезно, Элоиза?
— Как вы говорите, я тоже живая. Иногда.
___________________________
* История рыцаря Дамиана рассказана в книге "Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого", глава "Теоретические аспкты охоты за привидениями"
** О музыке графа Барберини — в книге "Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере", глава "Волшебная флейта"
*** О Лодовико и танцах — в книге" Джулиана, или Ведьминские козни", глава "Мирные развлечения"
**** О Карло и неоднократно поминаемом разговоре — в книге "Мадонна Фьора", глава "О тех, кто ест ночью, и о сплетнях"
05. Такова жизнь
Музыка стихла. Себастьен подозвал официанта, попросил кофе и десерт. Самый большой и замысловатый.
— Вам же всегда нужно сладкое, когда приходится много думать, так?
Она неопределенно хмыкнула, а потом вдруг спросила:
— А на меня у вас какая мелодия в телефоне стоит?
— А позвоните.
Она достала из сумки телефон, позвонила. И услышала «Historie d’amore».
— А почему?
— Ну… по-французски же, — он взял у нее из рук телефон, повернул к себе. Увидел свое изображение — лежащим на траве, руки закинуты за голову, пара верхних пуговиц рубашки расстегнута, и выражение лица самое умиротворенное — и удивленно присвистнул. — Где вы добыли этот портрет?
— Вам честно сказать?
— Конечно. Я его никогда не тиражировал. Это, гм, очень частный кадр.
— А мне понравилось, — Элоиза невозмутимо пила кофе.