ОНА. Сколько можно этих анекдотов?! Нормального тоста сказать не можешь…
ОН. Вся наша жизнь — это длинный анекдот с печальным концом.
ОНА. Какой же анекдот, если с печальным?..
ОН. Я же сказал — длинный.
ОНА. Нет, давай выпьем за детей, внуков и родителей. Никого не пропустили?
Звонит гостиничный телефон. Константин берет трубку.
ОН. Алло. Да, Олег, это я. (Вера испуганно машет руками.) Зашел к Вере Васильевне поинтересоваться, как дела, она же у нас ответственная за фуршет. Пардон, за банкет. Да, даю. (Передает трубку Вере.)
ОНА. Да, Олежек. (пауза) Да, конечно. Я к вам зайду. Что? (пауза) Нет уж, доверься женщинам и не мешай. (Кладет трубку.) Ты зачем трубку взял, конспиратор?
ОН. Брось, ничего страшного.
ОНА. Ты уверен, что он про нас с тобой ничего не знает?
ОН. Может, делает вид. А ты до сих пор этого боишься?
Вера закуривает.
ОН. Новости! Ты что — опять? Года три не видел, чтобы ты курила.
ОНА. Волнуюсь.
ОН. Ерунда. Марш Мендельсона, «согласны ли вы стать мужем и женой?», кольца, фотографии… Ты что, не помнишь, как это происходит?
ОНА. Тебе проще, ты дочку уже второй раз замуж выдаешь, а я сына впервые женю.
ОН. Ну, тогда поделюсь опытом. После того, как они обменяются кольцами и поцелуются, загсовская тетка скажет, что в жизни их ждут не только радости, а потом прикажет им подойти к родителям и низко поклониться. Обе мамы обычно в этом месте рыдают в три ручья.
ОНА. До сих пор я с твоими женами встречалась только в кошмарных снах. И не думала, что мы будем когда-нибудь плакать вместе по такому поводу.
ОН. А по какому это поводу вы собирались плакать вместе? Не дождетесь! Ладно, не только ты переживаешь. Мне тоже предстоит с твоим мужем обниматься.
ОНА. Надеюсь, что у вас с Тригориным до дуэли дело не дойдет.
ОН. Какая дуэль?! В моей анкете наконец-то появятся номенклатурные родственники. Он же у нас почти министр. Прости, у тебя.
ОНА. Костя, ты только не злись, но министр тоже будет.
ОН. Ну, понятно… Вечная тема… Я, кстати, летел сюда через Стамбул. Там, как и везде, досматривают ручную кладь, отнимают маникюрные ножницы, пилочки… Женщины расстраиваются… Потом, наконец, заходим в родной российский самолет и первое, что видим в салоне — пожарный щит с ледорубом и багром, с которым можно на тигра идти…
ОНА (смеется). Да, странна страна моя…
ОН. А Марина когда приедет?
ОНА. Сегодня вечером.
ОН. Будет хоть один родной человек.
ОНА. Ты же ее никогда не видел!
ОН. Не видел, но она — единственная наша с тобой общая знакомая.
ОНА. Знаешь, что она сказала, когда узнала, что свадьба будет в Ялте? «Преступников всегда тянет на место преступления». Хотя я ей и объясняла, что это не мы так захотели, а Олег решил: свадьба здесь, и сразу — в круиз.
Костя включает телевизор, звучит мелодия нового-старого советского гимна «Союз нерушимый республик свободных…».
ОНА. Правильно говорят: все новое — хорошо забытое старое.
ОН. Ну, это «старое», по-моему, забыть не удастся.
ОНА (выключает звук телевизора). Костя, я часто думала… Люди любят друг друга, женятся, после них остаются дети… Когда любимые долго не встречаются, пишут. После них остаются письма… А от нас что останется? Счета на мобильники?
ОН. А цветы? Гербарий?
ОНА. Так ни лепесточка же не осталось!..
ОН (вскакивает). Неси книги.
ОНА. Какие книги?
ОН. Какие есть.
ОНА. Да никаких нет! У сына свадьба, мне не до чтения.
ОН. Давай телефонный справочник.
Вера берет с тумбочки телефонный справочник. Костя вынимает из вазы цветок, отламывает длинный стебель, вкладывает розу между страницами и пытается закрыть книгу. Вера оторопело следит за ним. Роза крупная, книжка не закрывается…
ОН. Ты не знаешь, как раньше эти цветы в книгах прессовали? Клали сверху что-нибудь тяжелое?
ОНА. Наверное. Утюги. Раньше массивные были, на углях…
ОН. Утюга нет, придется пригрузить тем, что есть. (Кладет книгу на стул, садится сверху.)