Кажется, что творения Мастера умирают вместе с самим Мастером. Нет больше старого маэстро, нет его личного обаяния, против которого невозможно устоять. Пешт, Веймар, Рим забывают Листа.
Каждый год приносит новые шедевры: 1887-й — «Отелло» Верди; 1888-й — симфоническую поэму Рихарда Штрауса «Дон Жуан», «Арабески» молодого Дебюсси; 1889-й — струнный квартет Сезара Франка — последнее крупное произведение французского мастера, почитателя Листа; 1890-й — «Пиковую даму» Чайковского и завершённого уже после смерти автора «Князя Игоря» Бородина, а в Италии — «Сельскую честь» Масканьи, провозвестницу нового оперного направления — веризма; другая, самая знаменитая веристская опера — «Паяцы» Леонкавалло — ставится в 1892 году; а далее «Фальстаф» — последний оперный шедевр Верди, предсмертная Шестая симфония Чайковского; в 1894 году — монументальная Вторая симфония Густава Малера. И в том же году завершается «Послеполуденный отдых фавна» Дебюсси — провозвестник импрессионизма в симфонической музыке. А там — «Богема» Пуччини, «Садко» Римского-Корсакова (1896), его же «Моцарт и Сальери» (1897)…
Но в первые же годы нового столетия некий молодой венгерский композитор Бела Барток, листая Сонату си минор, вдруг обнаружил, что в ней обретается удивительный мир.
Вскоре в 1907 году открывается Музыкальная академия. На её фронтоне красуется скульптура Ференца Листа. Но не она напоминает о Листе, а классные комнаты и кипящая в них жизнь: в точности та, о какой мечтал ещё в маленькой школе на Рыбной площади. Преподаватели — его ученики. В концертных залах царит его дух. И это значит, что Лист жив в этих студентах.
И почти одновременно с рождением Будапештской музыкальной академии молодеет в духе Ференца Листа и дряхлый Веймар. Старый Веймар, видавший Кранаха и Иоганна Себастьяна Баха, герцогская резиденция, которую считали своей Гердер, Гёте и Шиллер, где творил Гуммель и куда, пусть на короткое время, приезжали Берлиоз, Вагнер, Сметана, Бородин и целый ряд других талантов.
Старинный Веймар снова пробуждается от спячки. Во главе веймарского оркестра — Рихард Штраус. Директор Школы мастеров — ученик Листа Анзорге, затем Ферруччо Бузони. Тема — неиссякаемые вариации на произведения Ференца Листа. Бузони играет композицию великого Мастера с такой потрясающей проникновенностью, что суеверные люди начинают поговаривать о переселении в него духа Листа, что он — это воскресший Лист: та же пламенная романтичность, мефистофельски блестящая виртуозность, та же устремлённость в неизведанные заоблачные сферы.
В Веймар начинается паломничество — послушать Бузони, триумфально воскресшего Ференца Листа.
Удивительный век. Каждое мгновение на его небе вспыхивает новая звезда.
1902 г. — опера Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» и симфоническая поэма Шенберга на тот же сюжет;
1903 г. — струнный квартет Равеля;
1904 г. — опера Пуччини «Чио-Чио-Сан», три арии, составившие «Шехеразаду» Равеля, трагическая Шестая симфония Малера;
1905 г. — опера Штрауса «Саломея», симфоническое полотно Дебюсси «Море», Седьмая симфония Малера и произведения новой венгерской музыки: Сюиты для оркестра Догнана, Первая оркестровая сюита Бартока, «Серенада» Лео Вайнера.
Новые мастера, новые мастерские творения, но особенно знаменателен 1905 год. В Венгрии два новых гения — Золтан Кодай и Бела Барток.
Но их появление не затмевает, а как бы усиливает на время угасшее и снова вспыхнувшее сияние Ференца Листа.
В 1911 году мир празднует столетие со дня рождения Листа. Брайткопф и Гертель объявляют об издании Полного собрания сочинений Ф. Листа. Повсеместно в мире — праздничные концерты Листа. В Венгерском национальном музее — выставка Листа: письма, журналы, рецензии, восторженные поэмы, партитуры, памятные медали, старая трость, парадная шпага, потемневшие золотые и серебряные венки, портреты и значки и пожелтевшая от времени книга — «Божественная комедия».
21 октября 1911 года в соборе Матяша звучит «Венгерская коронационная месса». Дирижирует Адольс Сикла. В тот же вечер в Опере исполняется «Легенда о святой Елизавете», утром 22 октября — «Эстергомская месса» в Базилике.
В автобиографии Бела Барток десять лет спустя запишет:
«Снова изучал Листа… и открыл для себя его истинное значение; с точки зрения дальнейшего развития музыки я увидел в нём куда большего гения, чем Вагнер или Штраус».
ОТ АВТОРА
6 августа 1936 года я взялся за первый большой труд о Листе — «Колесница славы». Тогда я ещё не знал, насколько я не подготовлен для этой задачи, как не понимал ещё, насколько она грандиозна. С той поры миновало тридцать лет. За эти годы о великом композиторе вышло много книг, в том числе и крупнейшая по своей значимости «Проблематика Листа» Белы Бартока.