С тех пор каждый раз, когда я писал письмо, я писал его моему адресату и, как минимум, майору Смирнову. Так я однажды написал письмо моей старшей сестре Ольге в Казахстан, в город Сарань, а жила она в то время на улице Островского. Пишу ей не письмо о житьебытье, а настоящую проповедь.
Прошло время, может, недели две. Получаю я письмо от одной девушки из Мордовии, из города Саранска, с улицы Островского.
Она написала, что видела по адресу, что письмо не ей, но так как она никогда не получала писем, ей было интересно узнать, что в нем. Она, конечно же, попросила прощения за то, что открыла письмо и прочитала его. Но содержание письма было ей так интересно, что она решила написать мне об этом, а мое письмо она переслала по правильному адресу.
Так у нас завязалась переписка. Вскоре она написала, что нашла верующих и ходит на собрания. Я попросил у нее адрес пресвитера и написал ему письмо. Он в очень хороших словах описал мне покаяние и веру моей подруги по переписке и сообщил, что она собирается принять крещение, на что я ее благословил.
А что майор Смирнов думал, читая мое письмо, — не знаю. Бог знает.
КОСТИ
Кода меня забирали в армию, многого из жизни общин я еще не знал, да это меня и не особенно интересовало. Я знал, что мои родители из братских меннонитов и что община в Романовке, где я уверовал, — баптистская. Знал, что есть еще пятидесятники и православные.
В последний год службы я стал переписываться с Абрамом Ф. Его адрес мне прислала Эльвира.
После нескольких очень приятных духовных писем я стал получать письма, которые никак не мог понять. Речь в них шла об инициативной группе, о Совете Церквей и отступничестве руководства того союза церквей, к которому принадлежала наша Романовская община. Письма эти меня очень смутили. Я написал домой. Ответил мне отец, который не часто писал мне письма, но на эти мои вопросы он ответил.
«Володя, ты вступил не в организацию, а в общение с Богом. Все имеющие общение с Богом — Его Церковь.
Этого держись. Пусть тебя не смущает поведение одних или осуждение других. Научись сторониться и избегать всего, что производит разделение между тобой и твоим братом или сестрой, «ибо любовь Божья излилась в наши сердца Духом Святым, данным нам». Ты можешь сам с этими людьми, так называемыми «инициативниками», о которых так много говорят и пишут и которые нас критикуют, познакомиться. По пути домой ты можешь заехать в Прибалтику. Мы пришлем тебе деньги и адрес нашего друга Андрея Яковлевича Лёвена».
Так, сразу из армии, я попал на собрания «отделенных» в Риге, Адажи и Вангажи, на молодежное собрание в Сигулде, на братское совещание в Валге. Познакомился с находившимся в то время в подполье Иосифом Бондаренко, отсидевшим уже несколько сроков в тюрьмах и лагерях за свои убеждения. Он подарил мне мою первую Библию. Встретился и с будущими сотрудниками миссии «Открытые двери» — Герхардом Гаммом и Арнольдом Розе, с одним из будущих организаторов миссии «Фриденсштимме» — Германом Кортом, Яковом Лёвеном и многими другими.
Особенно много беседовал с Андреем Яковлевичем Лёвеном, любвеобильность которого смягчала радикализм всего услышанного на совещаниях и в проповедях и беседах. Регистрированные — грешники, нерегистрированные идут путем святости — таков общий итог того, что я узнал в первые недели своего свободного общения с верующими.
Два года я ждал этого времени, два года я не имел возможности посетить ни собрание, ни помолиться с братом по вере, а теперь узнал, что все мы — грешники.
Я приехал домой с кучей вопросов, особенно к братьям — руководителям общины.
И вот я во дворе нашего старенького молитвенного дома. Вокруг — сияющие радостью и любовью лица. Мама попросила меня прийти на собрание в морской форме, чтобы все, кто молился обо мне, видели, как я все это время выглядел.
После пения хора и приветствия пресвитера я с кафедры говорю свою первую проповедь о радости избавления (на текст из Псалма). Не проповедь, а свидетельство любви и благодарности Господу и церкви. Я смотрю в глаза моих братьев и сестер и вижу — это моя церковь, «ибо любовь Божья излилась в наши сердца Духом Святым».
Все, что смущало меня, было смыто потоком этой любви.
ИВАН МОИСЕЕВ
По всем церквам нашего братства разошлась молва о том, что в армии замучили нашего брата по вере Ивана Моисеева.
Так как я только вернулся из армии, а некоторые наши еще служат, для нас эта тема актуальна. В церкви у нас появились фотографии Ивана: до призыва, в армии, в гробу — со следами пыток. Официальная версия — утонул, будучи в увольнении.