После полутора месяцев в лагере Унна-Массен нас переселили в лагерь для изучения немецкого языка в Валдбрёль. Там нам дали трехкомнатную квартиру и определили Гарри в школу, а меня — на курсы языка. Эльвира — в ожидании нашего пятого ребенка, заботится обо всех нас, чтобы нам было сытно и уютно.
Церковь братских меннонитов в Нойвиде, членами которой были моя сестра Ирма и ее муж Петр Бергман, отправилась в поездку по Рейну. Наши родственники пригласили и нас поехать с ними.
Мы раньше не могли себе даже представить такую красоту, которая раскрывалась нам за каждым изгибом могучей реки, по которой медленно и как-то очень степенно шли длинные-предлинные баржи и небольшие пассажирские суда.
— Здесь мы выйдем на прогулку по берегу. Будьте осторожны, — голос нашего гида стал таким привычным, что не каждому его слову придаешь значение.
Мы с детьми перешли через идущую вдоль реки дорогу. Она называется «бундесштрасе». Нам кажется, машины по ней проносятся с умопомрачительной скоростью.
— А где Отто? — спрашивает Эльвира.
— Опять с кем-то заговорился.
Отто — на другой стороне. Увидев, что мы уже ушли, бежит сломя голову за нами, не обращая внимания на дорогу. А по дороге мчатся машины.
— Отто, стой, подожди!!!
Но наш пятилетний сын бежит на дорогу прямо под колеса несущегося на него автомобиля. У нас обрывается сердце, холодный ужас наполняет душу.
В последний момент мы видим, как Отто будто на чтото натолкнулся или его кто-то за воротник клетчатого пальтишка дернул назад. В нескольких сантиметрах от его головы — ширк — промелькнуло зеркало не успевшего даже затормозить автомобиля.
Я держу Отто на руках, Эльвира держит его за руки — Бог послал ангела, чтобы сохранить нам сына.
ЧТО ВЫ НАМЕРЕНЫ ДЕЛАТЬ?
К нам в лагерь приехал Виктор Бланк. Он работает в миссии «Свет на Востоке». Откуда он узнал, что мы в лагере, не знаю.
— Ты бы не хотел работать в миссии? — спросил он прямо, так сказать, с порога. Виктор привык все делать сразу и до конца, как он говорит, гвозди со шляпками.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю, бросив взгляд на Эльвиру.
— Я спрашиваю, не хотел бы ты работать в миссии «Свет на Востоке»?
— И кем?
— Это уже другой вопрос. Об этом тебе нужно будет поговорить с директором, Берндтом Диком.
С Берндтом Диком мы встретились в Нойвиде, у моей сестры Ирмы и ее мужа Петра.
Петр — мой переводчик. После беседы о моем служении в Литве, об образовании и так далее Берндт Дик спросил меня:
— Господин Цорн, а чем вы намерены вообще в Германии заниматься?
Мне не пришлось долго размышлять, я знал, в чем мои друзья и сотрудники в Советском Союзе нуждаются:
— Во-первых, миссионерам в СССР нужна техника: машины, проекторы, магнитофоны. Во-вторых, им нужна специальная литература для работы с неверующими. Почти все книги, которые мы получаем с Запада, рассчитаны на верующих. Затем им нужны фильмы и слайды для евангелизационной работы. И вы, наверное, знаете, что в СССР люди говорят на более чем 150 языках. Все эти народы нуждаются в проповеди Евангелия на языке их сердца, на языке их матери, на их родном языке.
Это то, что Бог положил мне на сердце.
Прошло несколько месяцев после этого разговора. Второе ноября 1982 года. Я сижу в маленьком кабинете в миссии «Свет на Востоке». В комнате стол, стул и пишущая машинка с русским шрифтом.
— Это ваше рабочее место, — сказал мне директор. — Ваше служение — организовывать нашу работу для Советского Союза.
В моем описании рабочего места, то есть описании моих служебных обязанностей, стоят все те пункты, которые я ему назвал в Нойвиде.
То, что Бог положил мне на сердце, Он позволяет мне делать. Перед моим внутренним взором — Литва, я держу в руках «Атлас Западной Европы» и вижу на карте маленький городок Корнталь. Мы дома.
ДВА ОТКРЫТИЯ
Когда я еще служил в армии, я видел на стене в методическом кабинете огромную карту Европы. От нашей косы, где был расположен наш, самый западный в СССР, гарнизон, концентрическими кругами расходились зоны захвата нашими самолетами. Наши самолеты могли сбросить атомную бомбу, например, на Брюссель.
Федеративная Республика Германии — наш непосредственный, прямой противник, учили нас на политзанятиях. Мы выросли с четким образом врага в голове.