Русские дети зачастую думали, и я не преувеличиваю, что у немцев есть рога.
Мой сотрудник в Киргизии рассказывал, как они в середине пятидесятых годов, узнав, что к ним в село приезжают на постоянное жительство немцы, стояли на окраине села, спрятавшись за баней, с камнями в руках. «Видим, идут со станции. А... рогов нет! Мы так удивились, что забыли о намерении их камнями забросать», — рассказывал он мне.
Такими нам показывали немцев по телевизору минимум два-три раза в неделю. Конечно же, я пропаганде не верил, как казалось мне.
Наш учитель на курсах немецкого языка пригласил меня на демонстрацию в Бонн. Против Рейгана и против ракет «Першинг». Такого стечения народа я не видел ни разу в жизни. Столько коммунистов и марксистов мне не приходилось видеть даже в стране «победившего социализма».
Итак, первое, потрясшее меня до глубины души открытие, которое я сделал в Германии: немцы — левые. Марксистские идеи проникли в сознание немцев настолько глубоко, что я долго не мог поверить, что люди, с которыми я имею дело, — те самые западные немцы, которые считались злейшими врагами советских коммунистов.
Но наше служение в миссии «Свет на Востоке» позволило нам, Эльвире и мне, познакомиться со многими верующими людьми в земле Баден-Вюртемберг. Обычно это были небольшие домашние собрания или собрания
«штунды» после церковного служения. Мы видели в домах этих людей, на стене в кухне, списки узников за Слово Божье.
— Когда я готовлю завтрак, обед и ужин, то могу молиться за страдающую и гонимую церковь, — говорит нам хозяйка.
На меня смотрит с небольшого листка Галина Вельчинская — ее посадили в тюрьму за то, что она вела воскресную школу.
— За нее я молюсь особенно, — заметила мой взгляд хозяйка.
Мне кажется, Галина смотрит на меня с укором.
Я сделал для себя второе важное открытие: в Германии верующих людей гораздо больше, чем это кажется на первый взгляд, а их посвящение Господу и любовь к Его Церкви выходят далеко за узкие пределы наших представлений.
МЛАДШИЕ
Томас родился в Валдбрёле, а Марианна — уже в Штутгарте — это наши двое
младших. Трудно себе представить детей с более разными характерами. С утра до вечера они вместе. Томас дразнит Марианну, она плачет, приходит жаловаться. Успокоившись, бежит искать его. Первые слова Марианны утром: «Где Томас?», а Томаса: «Марианна уже встала?»
Томас — динамичный, себе на уме. Полагаю, от наследственности зависит гораздо больше, чем мы думаем. Не мог же Томас знать, как я вел себя в четыре года! Не удивляюсь словам Писания, что все мы наследуем природу Адама.
Марианна — усыпанная, как золотом, веснушками, весёлая и приветливая девочка. Смотрю на нее и думаю: ангелы, должно быть, тоже с веснушками. Я знаю, что любовь слепа. А как смотрит на нас Бог? Какими Он видит нас?
Я знаю. Я — Его дитя. Я знаю, что Он мне радуется, как я — своим детям, которых Он дал мне на время.
МОЯ ЦЕРКОВЬ
В Корнтале мы практически никого не знаем. Есть здесь две семьи из Киргизии, которые уже пять-шесть лет живут в Германии! Нам это вечностью кажется. Бланки, Виктор и Елена, опекают нас во всем, что касается нашего устройства. Они пекутся о нас, как о своих родных. Вилли и Маргарите Фризен мы особенно благодарны. Они научили нас проводить свободное от работы время с детьми, играть с ними в игры и просто гулять по городу.
Нас, совсем чужих, пригласили на празднование Рождества. Для немцев, а Бланки и Фризены, хотя и из России, типичные немцы, они и между собой говорят по-немецки, Рождество — семейный праздник. Постепенно и ненавязчиво они показали нам преимущество общения с местными немцами, а не изоляции.
Первые годы особенно важны для интеграции. Наши новые друзья Вилли и Маргарита сыграли для нас неоценимую роль. Мы часто у них в гостях, даже отпуск они проводили вместе с нами.
Однажды Маргарита предложила присмотреть за Марианной, чтобы дать нам с Эльвирой возможность вместе поехать в Польшу и Чехию (в мою ответственность входит поиск новых путей для переправки христианской литературы за «железный занавес», и мне приходится часто ездить в страны Восточной Европы, в Советский Союз меня не пускают). Остальных детей взяли родители Эльвиры на это время.
Через Вилли и Маргариту мы нашли много новых друзей в церкви. Прошли десятилетия, а в памяти свежи приветливые улыбки и светящиеся любовью глаза нашего пресвитера, брата Мюллера, так его все называют, и его жены Маргариты.
А у руководителя воскресной школы Эльфи Хоршани такое широкое сердце, что она может вместить в него, так нам кажется, детей всего мира. И наши дети нашли там уют и тепло. Они в нашей церкви — дома. Нам никогда не приходилось детей заставлять идти в церковь.