Мало крови!
Теперь неплохо посмотреть и на самого автора.
1966 г. Процесс над Даниэлем и Синявским.
Это не только литераторы. Первый — заслуженный фронтовик с наградами и ранениями. Второй — принципиальный, не подстраивающийся ни под кого человек. Доказавший это в 90-х годах гневными выступлениями против реформ, ведущих к разорению страны и народа.
У КПСС не было недостатка в холуйствующих угодниках, а что касается писательской среды, тем более. Но роль эта отводилась бесталанным, только еще вверх пробивавшимся. Маститые в основном брезговали. Но не Шолохов. Когда писатели осуждали своих тех коллег, вылез и, по сути, потребовал для них смертной казни.
Кто-то скажет, что он делал это искренно. Еще хуже. Мало, значит, ему было жертв и в собственной биографии, и в собственной литературе.
Нам этот пример важен не для того, чтобы проголосовать за кого-то или против кого-то, но показать, что для обнаружения черной силы, не всегда нужно заглядывать за чужой забор.
Впрочем, это еще не черная сила, а только ее всполохи.
Подробная же речь о ней самой впереди.
Однако вернемся к Климову.
Две главные характеристики дьяволаХарактеризуя дьявола, Климов постоянно и, надо сказать, очень ловко уходит от вопроса — существует ли дьявол как таковой? Не в образе шерстяного существа с рогами, разумеется, а как живая действующая личность? Вместо этого он неоднократно перечисляет признаки дьявола. И среди них находит, не понимая этого до конца, два очень точных и самых главных.
Первый: дьявол — нивелировщик. Он стремится все сложное разложить на простое. Он в принципе, в главной своей задаче, не конструктор, а тормоз.
И второй: дьявол везде есть… и его нигде нет.
Первый признак является основной характеристикой дьявольских действий в этом мире. Второй — его в этом мире способа существования.
Понятно, что и то и другое требует специального объяснения. Попытаемся сделать некоторые шаги в этом направлении.
Борьба или равновесие?По сути дела дьяволиада является лишь отдельным вопросом гораздо более широкой темы: зла и добра. Темы не только слабо еще проработанной, но и сознательно искажаемой, поскольку зло всячески препятствует своим разоблачениям.
Обычный философский туман наводится тем, что зло и добро с самого начала объявляются как бы взаимно уравновешивающими и находящимися в «режиме единства». То есть закладывается ошибочная мысль об объективной необходимости и даже желательности того и другого. При этом в научной среде в качестве подтверждения данного тезиса активно используются известные всем и ничего не говорящие по сути модели мира типа инь-ян, закон единства и борьбы противоположностей, детски умалчивающий, о каком же собственно «единстве» идет в нем речь и т. п. В религиях часто оперируют принципиально неверным утверждением: «Все от Бога». А социальная демагогия постоянно манипулирует фразой «Мы сами во всем виноваты» и уклоняется от разъяснений по поводу этого странного органона — «Мы».
Нужно сказать, что на эти удочки на протяжении человеческой истории попадались даже очень умные люди. Достаточно вспомнить хотя бы нашего Достоевского, устраивавшего истерики на тему замученных младенцев. Поскольку (по его искреннему заблуждению) «все от Бога», значит, и гадости вытекают отсюда же.
Немалое число известных всему миру философов скатилось к мысли, что зла, как такового, попросту нет, поскольку строение мира «основано на всеединстве».
Но кто им это сказал? Мир всеедин лишь в смысле всяческого в нем присутствия. Но это вовсе не значит, что между присутствующими в нем сторонами было когда-то первоначально заключено соглашение о сотрудничестве или хотя бы о мирном сосуществовании.
Бог и злоВ разговоре о Божественном управлении миром великий славянский мыслитель Григорий Сковорода однажды провел чрезвычайно простое и очень точное сравнение.
«Представим себе отца семейства, проживающего в обыкновенном сельском доме. У него очень много работы. По дому, хозяйству. Он трудится с утра до ночи и должен обязательно надзирать за детьми. Учить их грамоте, трудовым навыкам для будущей жизни и тому подобному. При всем этом еще и следить за их безопасностью. И если дети находятся рядом с отцом, он, в случае чего, защитит их собой от любой напасти. Но как бы ни был умен и силен отец, его возможности все равно будут таять, коль скоро кто-нибудь из детей начнет удаляться от дома. Чем дальше от дома в лес, тем трудней и трудней оказать ослушливому ребенку помощь. От чащ и болот, медвежьих лап или волчьей пасти. Так же и Бог, в истинном его понимании, не распылен повсюду. Он есть сосредоточие, зовущее каждого в свой дом, стенами которого является Церковь. И если человека тянет подальше от Небесного отца и от церковных стен, единственным сопутствием к этому может быть лишь сожаление».