“Коронация Вора в Законе” – один из формальных “ритуалов” преступного мира, вокруг которого эдакие писатели и сценаристы насочиняли много разных поэтичных баек. Но верить оным, мол стремяга (стремящийся стать вором в законе), должен отказаться от имени и фамилии или, больше того, отказатся от семьи и принять, как солдат, присягу, конечно, не стоит. Все это махровейший бред, никак не связанный с реальным положением вещей. Действительно же, чтобы пройти процедуру коронации, сперва нужно чтобы действительный законник (Иаков), предложил другим ворам кандидатуру новичка (что называется воровским подходом), а те, в свою очередь, изучили стремягу и дали свое согласие. Тогда же, эта самая формальность и проходит, сходняк, дело десятое, ведь за долго до него, все воры в курсе кто такой стремящийся и откуда он. Естественно за ним не должно быть никаких косяков и Герман, как молодой паренек с серьезными связями, был желанным кадром, да и воровских понятий не нарушал и репутацией пользовался положительной, даже без рекомендации святого отца.
Личное Дело #101
Имя – Герман Дмитриевич Блохин.
Пол – мужской.
Дата Рождения – 10.10.1999
Судимости – вооруженное ограбление со взломом. Убийства нескольких человек. Угон машины. Хранение незарегистрированного оружия.
Характеристика (из учебного заведения) – парень старательный, с высоким уровнем знаний. Конфликтных ситуаций избегает, если такие возникают, решает все мирным путем. Пользуется авторитетом среди сверстников. Имеет склонности к гуманитарному типу предметов.
Характеристика (из тюрьмы) – заключенный вошел в контакт с сокамерниками быстро, по началу, не шибко позитивно, спустя время отношения в коллективе наладились. С администрацией сотрудничать отказывался, среди других осужденных пользовался авторитетом.
Справка из психиатрической больницы -задатки маниакальной шизофрении.
Результаты полной диагностики – сердечно-сосудистые заболевания.
– Ха-ха-ха-ха-ха, пацан, ты же не в военкомом пришел, зачем нам это?, – несколько тучных мужчин в презентабельных, как на момент прошедших 80-тых годов, костюмах сидели за продолговатым столом. Лица выдавали бывалых уголовников, никакого изящества, только слепой бандитизм.
– Мы о тебе все знаем, таких дел перевидал я на своем веку много, – по виду самый старший из воров выкинул бумажку в дальний угол стола. Общая обстановка, некой захолустной рыгальни, также не блистала особой эстетикой, но зато безопасно. Весь криминальный мир подвластен этим законам, нет ничего красивого – только функционал.
– Честно, в узкий кругах мы тебя кличем “смельчаком”. Ведь наслышаны о той дерзости, что ты счинил. Ну, ёпрст, позарится на пектораль, сильно, Герман, – другой, с шрамом поперек лица включился в разговор.
– Да и твой Иаков мужик порядочный. Если продолжать честный разговор Гриши, – подхватил старик, – святошу мы тебе подселили, раскрывать потенциал криминальный, так бы-то сказать.
– Аминь, – возникший из ниоткуда святой отец, будто спустился с Царства Господнего, когда остальные облачились в формальные костюмы, товарищ батюшка, явился в своей, сшитой умелыми руками робе, где откинулась старая православная идея, а её заменил элегантный, довольно модернистский взгляд на облачение, – прошу простить за опоздание, – его взгляд, пустой, но светил прямо туда, где у каждого порядочного человека должно висеть распятие.
– Бог простит, присаживайся, – Григорий пододвинул стул, – ну что, мы все в сборе?, – он окинул взглядом стол, с вышеупомянутыми Старшиной, Иаковом, Германом и парочкой других воров.
– Продюсер, – отказал Блохин.
– Он самый, – Филипп возник у входа, – заставляю ждать.
– Всевышний всех нас ждет, – достав из внутреннего кармана робы, ствол с накрученным глушителем и убрав двумя меткими выстрелами личную охрану бывших собеседников, Иаков поднялся с места и прошелся дальше в зал.
– Отлично, – Бедросович не медлил, обнажив шестизарядник, и представив себя ковбоем из вестернов, начал проделывать дыры в авторитетах, – ух, – сдув дым от выстрела сдвинулся проверять другие помещения, – вы дальше сами.
– Геть проблемы с плечей, – мовил Многогрешный любуясь происходящим, – пора на покой, господа арестанты, – закатанные глаза шрамированного с проделанной дырой во рту и обильно стекающим ихором, заставляла успокоится, а вид старика, с вытекшими, в закуски к пиву, мозгами и возрастной сединой омытой кровью, подавна создавал ощущение сладкого триумфа, – таков отбор, таково естество.