Девушка очень удивилась, а потом ехидно спросила:
— И как успехи?
— Пока никак, — удручённо развела руками Листик, — дракон очень осторожный и хитрый, не показывается, но бродит где‑то поблизости, следы оставляет! Следы в виде стожков сена. Очень хитрый дракон! Но мы всё‑таки его подстережём и подстрелим из этого арбалета! Вот, Ирэн, видишь? Это специальные стрелы, они зачарованы так, чтоб попав в дракона парализовать его, а вот сеть! Ею дракона опутают, чтоб не улетел, а потом добьют! — с воодушевлением рассказывала девочка при этом показывая снаряжение охотников. Ирэн, слушая это, неодобрительно качала головой, видно не разделяла энтузиазм девочки:
— Листик, а ты не боишься…
— А чего мне бояться? Вот видишь? Сигнальные амулеты, они сразу сработают, как только здесь появится дракон…
— А они‑то не сработали, — тихо и задумчиво сказал Терлин, — дракон сегодня был здесь, следы об этом точно говорят, но ни один амулет не сработал. Очень странно, я их проверил — всё в порядке, но…
— Видите, — обратилась к мужчине Ирэн, при этом так посмотрела на девочку, будто это она спрятала от охотников дракона, — дракон здесь был, а ваши амулеты не сработали! Скорее всего, дракон знает, что вы здесь, так что вам не удастся его подстеречь…
— Удастся, удастся! — перебила девочка. — Удастся, я же им помогаю, и как только дракон прилетит, сразу же скажу! Вот!
Девушка не стала спорить с Листиком, только выразила своё сомнение, покачав головой, и сказала:
— Ладно, если хочешь охотиться на этого дракона, то я возражать не буду. Но сейчас оторвись от этого увлекательного занятия, Марта просила, чтоб ты к ней зашла.
— Ага! — ответила девочка, снимая рубашку Терлина. — Идём!
Девушка и девочка скрылись в лесу, Гатам, глядя им вслед, задумчиво спросил, не надеясь, что ему кто‑то ответит, это был не вопрос, а скорее раздумья:
— Интересно, почему Листик ходит в лесу голой? Сейчас, насколько я понял, она пошла к местной травнице, так почему она разделась? Ведь эта девушка, кажется — Ирэн, вполне прилично одета?
— Это пограничье, здесь много полукровок, да и вообще, представителей других рас, — ответил Терлин, — я, лично, не вижу в этом ничего странного…
— В том, что Листик, когда идёт в лес, раздевается?
— Именно в этом, девочка — оборотень, просто стесняется нам об этом сказать. Вот отсюда эта странность. А вот её подруга…
— А что подруга? Ты хочешь сказать, что она тоже оборотень? — Гатам вопросительно поднял бровь. Терлин, покачав головой, ответил:
— Вряд ли, но то, как она к нам подошла, говорит о многом — её никто не смог заметить, пока она не заговорила. И её одежда… Когда идут в лес, так не одеваются! Да и подол её длинного платья был чистым! А она, ну если ей верить, пришла издалека. Так вот, подол был бы грязным, пыль, сок травы — это всё оставило бы свои следы…
— Терлин, уж не хочешь ли ты сказать, что эта милая девушка прилетела на метле? — засмеялся Гатам, ватажник вполне серьёзно ответил:
— Я бы не удивился, если бы оно так и было! И я готов поспорить на свою долю добычи, что никто из нас уже не догонит эту слабую девушку, я не говорю о девочке. А у нас слабаков нет. Разве что… А где Гастон?
Слушавшие разговор командира и самого опытного своего товарища, ватажники как‑то не заметили, что куда‑то пропал самый младший из них, а уже начало смеркаться, пора было уходить под защиту амулета. Все уже и так непроизвольно стали отступать к пещере, и идти на поиски пропавшего в лес никому не хотелось, но и бросать товарища тоже нельзя было. Люди нерешительно переглядывались, ожидая решения своего командира, как тут заиграла дудочка. Звук доносился с той же стороны, что и прошлым утром. Гатам сделал знак Терлину и ещё двум ватажникам следовать за собой и направился в ту сторону, остальные скрылись в пещере.
У речки, на том же месте, сидел Гастон и играл на дудочке, его слушали русалки. И если окружающий лес уже начал погружаться в темноту, то здесь было светло. Какой‑то голубовато–зелёный свет освещал это место. Увидев людей, русалки спрятались, и только одна обняла юношу и поцеловала. Немного отстранившись, но не разжимая объятий, она спросила:
— Ты завтра придёшь?
— Гастон! Она тебя заворожила, сейчас в омут утащит! — закричал Гатам. Русалка фыркнула и ехидно ответила:
— Что я, водяница какая? Как ты мог обо мне такое подумать?
— Не она, так другая какая нежить или нечисть съест! — не сдавался командир охотников. Русалка ещё раз фыркнув, язвительно возразила:
— Сам ты нечисть! Мы русалки! Мы необычный народец, а не нечисть и тем более не нежить! И никто его не тронет, Листик запретила. А неразумной нежити здесь нет, думаете, Листик потерпит около своего дома всякую гадость?