Листки из дневника. Проза. Письма

Я знаю, с места не сдвинуться
Под тяжестью Виевых век.
О, если бы вдруг откинуться
В какой-то семнадцатый век.
С душистою веткой березовой
Под Троицу в церкви стоять,
С боярынею Морозовой
Сладимый медок попивать,
А после на дровнях в сумерки
В навозном снегу тонуть…
Какой сумасшедший Суриков
Мой последний напишет путь?

Тогда я понял, что времена Анны Ахматовой имеют и еще одно измерение – они тайно живут в неистребимой душе народа, с которым она породнилась навеки великим русским словом.

Сборник, который предлагается вниманию читателей, объединяет произведения разных жанров: «Поэму без героя» (в двух редакциях), Прозу о Поэме, мемуарные очерки, исследовательские работы о Пушкине, письма. Возникает вопрос: а что объединяет, роднит все эти столь разножанровые произведения?

Что позволяет безоговорочно решить: да, все это создано рукой и сердцем одного человека, владеющего единым творческим методом. В основе всего, о чем бы ни писала Анна Ахматова, лежит

Души высокая свобода,
Что дружбою наречена.

В основе творческого метода поэта два главных источника, из которых она черпает свое вдохновение: любовь и дружба. Любовь для нее – «творческий метод проникновения в человека», «последняя свобода»:

Дыши последней свободой,
Оттого, что это любовь

Однако интересно, что эти традиционные для любого поэта понятия – любовь и дружба – объединяются у Анны Ахматовой третьим и, быть может, важнейшим: свобода.

И в этом смысле Анна Ахматова, конечно, наиболее достойная наследница и продолжательница гуманистических традиций Пушкина. Все ее творчество можно объединить под эпиграфом пушкинского «Послания в Сибирь»:

Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут – и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.

«Любовь и дружество» – вот две важнейших составляющих творческого метода поэта.

Недаром в «Посвящении» к «Реквиему» Ахматова не только в кавычках упоминает «каторжные норы», но, как Пушкин к своим сосланным на каторгу товарищам, она обращается к своим сосланным на каторгу подругам. «Посвящение» к «Реквиему» – это ее, Анны Ахматовой, «Послание в Сибирь»:

Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Имя шлю прощальный мой привет.

Важнейшее свойство Ахматовой – это конкретная адресатность всех ее текстов.

Читайте все – мне все равно,
Я говорю с одним,
Кто был ни в чем не виноват,
А впрочем, мне ни сват, ни брат.

Каждое ее произведение, будь то стихотворение или поэма, мемуарный набросок или дневниковая запись, заметка из записной книжки или письмо, – обращено к кому-то, к одному человеку или сразу к нескольким, но непременно обращено и обязательно – к человеку. Быть может, именно в этом и кроется разгадка того, почему так интересно спорить на тему того, кому посвящено то или иное стихотворение Ахматовой. Но вопрос этот касается далеко не только и не столько личных привязанностей или симпатий Анны Ахматовой, он намного шире. Произведения ее – часто воображаемые беседы, («Дружбы светлые беседы», как сказала она сама в одном из стихотворений).

«Поэму без героя» Анна Ахматова посвятила «памяти ее первых слушателей, погибших в Ленинграде во время осады», а в Ташкенте ей казалось, что она пишет ее вместе с читателями. «Реквием» написан в ответ на просьбу «женщины с голубыми губами», стоявшей в одной тюремной очереди с Анной Андреевной. Имя ее не названо (да, быть, может, Ахматова и не спросила имени). Важно ведь не столько имя, сколько первотолчок «от сердца к сердцу».