Сразу после завтрака Хуршида пошла на поле, чтобы поскорее встретить тракториста Султана и узнать о его здоровье. Но, к сожалению, она не обнаружила там трактора Султана. Она забеспокоилась, подумав, не случилось ли что то с ним? Может, его нога ночью опухла из-за того, что он вчера танцевал, чтобы успокоить меня? Бедный Султон- ака! Ну, что это я такая неосторожная и неуклюжая. Может, он всю ночь мучился и корчился от боли, и его родители вызвали скорую помощь в полночь. Потом доктора аккуратно положив его на носилки, увезли его машине скорой помощи в больницу? Может, он лежит и стонет до сих пор от боли, и у него уже началась гангрена? Кто знает, доктора могут ампутировать ему ногу, чтобы гангрена не поразила вес его организм. Какой ужас! Такой молодой парень в расцвете сил из-за меня стал инвалидом на всю жизнь? Неужели теперь Султан-ака будет передвигаться с помощью костылей и ходить на четырёх ногах? Может, ему выделят из райсобеса бесплатную инвалидную коляску с колесами велосипеда, и он будет на ней ездить, крутя колёса вручную, иногда сваливаясь на бок или в канаву? А, может, он уже скончался на операционном столе, и хирург, устало снимая свою маску, сообщил его близким страшную весть о том, что они сделали все, что от них зависит, но, увы, не смогли спасти ему жизнь, так как не смогли остановить гангрену. Может, близкие Султан-аки, плача над его телом, увезли его домой и похоронили? Кто знает, может быть, сейчас его мама, рыдая во весь голос, проклинает Хуршиду за то, что она ошпарила кипятком ее сына, который скончался на операционном столе хирургической отделении, мучаясь в адской боли? Нет, нет, только не это. Дай Бог, чтобы у Султан-аки все было в порядке - молилась она.
Хотя Хуршида мысленно металась в предположениях, она одновременно надеялась, что Султан с восходом солнца появится на хлопковом поле на своём тракторе
Наконец, долгожданное солнце взошло, и она увидела вдалеке, на хлопковом поле, знакомый трактор Султана, радостно заулыбалась. У нее на ресницах снова задрожали и заблестели слезы радости как роса на утренней розе. Оставив свой кетмень, Хуршида побежала по тропинке, с двух сторон заросшей зеленой густой травой, в сторону хлопкового поля, где работал на своем тракторе Султан. Она бежала как девушка на перроне, которая бежит изо всех сил на встречу с самым дорогим человеком на свете. А трактор Султана в это время беззаботно скользил над хлопковым полем, поднимая пыль и ведя за собой большую стаю ласточек.
Когда Хуршида пришла поближе к трактору, то от увиденного она замерла на месте, как восковая фигура девушки в музее мадам Тюссо в и туманном Лондоне. Потому что в кабине трактора сидел не Султан, а пожилой человек. Хуршида хотела спросить у него о Султане, но остерегаясь своего злого отца, она не осмелилась спросить об этом, подумав, что вдруг этот человек кому-нибудь проболтает об их разговоре, и это дойдет до ушей ее отца, и тогда ей конец.
С этими мыслями Хуршида вернулась назад и стала работать. Работая, она думала только о тракториста Султана. Ей очень хотелось увидеться с ним. Она чувствовала в душе огромную потребность, неудовлетворенность и духовную ненасытность. Ей начало казаться, что без Султана ее жизнь превращается в бескрайнюю пустыню. Она почувствовала в душе тоску по Султану. Ей захотелось плакать, причем громко и горько. Она присела и упираясь лбом в колени, начала безмолвно плакать, тряся плечами. Слезы, которые катились у неё с глаз, капали как крупные капли дождя перед грозой. Хуршида перестала плакать только тогда, когда пришла ее мама Рахила, чтобы помочь своей дочери выравнивать грунт. Услышав треск хвороста, где шагала ее мать, она подняла голову и спешно вытерла слезы с глаз о подол платья.
- Что с тобой, дочка? Почему у тебя заплаканные глаза. Заболела что ли? Ой, какая ты непослушная у меня! Сколько раз я тебя говорила, что пустой мешок не может стоять. Человек тоже как мешок, и ему тоже нужно хорошенько подкрепится, особенно утром. А ты? Ты, очень мало ешь. Иногда, даже не позавтракав, бежишь на работу. И вот результат, теперь, наверно, у тебя голова болит или желудок. Гляди, как ты похудела за последнее время. Словно модель, которая сидит на диете. Так нельзя. Ну, ладно, ты иди домой и отдохни денек, моя красавица. А я поработаю тут - сказала Рахила, обнимая свою дочь и поглаживая ей голову.
- Нет, мам, я не хочу идти домой. А головная боль пройдет. У меня все в порядке, не волнуйся - сказала Хуршида. После этого они начали работать вдвоем, стуча кетменями, выравнивая грунт на каменистом поле.
3 глава
Тайна
Хуршида со своей мамой работала на весеннем поле молча, выравнивая грунт для посева хлопка. Когда жара стала невыносимой, они отошли на край поляны, чтобы спасться от жары под тенью тутовых деревьев, где протекал арык, перекраивая свое русло. Немного передохнув, они снова приступили к работе. И так до обеда. Когда повариха Тубо, стоя на пригорке стала зазывать людей на обед, они приостановив работу, пошли в сторону полевого стана. Идя по тропе, Хуршида глядела с тоской на знойные хлопковые поля, где вчера работал тракторист Султан. Ей даже не хотелось идти в полевой стан и есть что-либо. Но, подойдя ближе к полевому стану, она увидела Султана и на миг замерла как вкопанная, не поверив собственным глазам. Её сердце стало биться учащенно, от радостного волнения. Сама того не замечая, он побежала по тропе, опередив свою маму, спотыкаясь и падая. Да, действительно, тракторист Султан стоял в очереди за кипятком, как вчера, держа в руках свою кружку.
- Что с тобой, доченка? Не спеши! Бедненкая моя, видимо, ты сильно проголодалась. Я же говорила тебе утром, чтобы ты позавтракала как следует. А ты меня не послушала. Пусть это будет тебя уроком - сказала Рахила.
- Да, мамочка, ты права - сказала Хуршида, не отводя глаза от Султана, который стал для нее самым дорогим человеком в мире. Прибежав на полевой стан, она снова почувствовала приятный запах цветущей белой акации. Первым делом Хуршида взяла кружку и поспешила в сторону жестяного полевого самовара, где Султан стоял в очереди. Когда она подошла поближе к Султану, он сразу ее заметил и, повернувшись лицом к ней, приветливо улыбнулся:
- О, кого я вижу, Боже, кого-о-о я вижу! Здравствуйте, мадмуазель Хуршидаханум, как у Вас дела? Не уголовные, разумеется - сказал он весело.
- Спасибо, Султан-ака, у меня все хорошо. А как у Вас? Нога не болит? - спросила тихо Хуршида, глядя на Султана снизу вверх, и густо покраснев.
- У меня все великолепно, как говорится, слава всемогущему Богу. После вчерашнего инцидента, нога моя стала еще здоровее. Если не верите моим словам, то я могу станцевать чечётку - сказал Султан, приготовившись пуститься в пляс.
- Нет, не надо, я верю Вам - быстро сказала Хуршида.
- Почему нет? Что, разве я плохо танцую?
- Да не-еет, что Вы... Наоборот, классно танцуете. Вот поэтому я и остерегаюсь, чтобы Вас не сглазить - объяснила Хуршида улыбаясь.
- Да? Ну, тогда я не буду танцевать - повиновался Султан.
- Я еще раз прошу у Вас прощения, Султан-ака, за то, что я ошпарила Вас вчера. Я целый ночь не спала, беспокоилась за Вас и, утром, чтобы поскорее узнать о Вашем здоровье, прибежала на хлопковое поле, а там, гляжу, Вас нет. Там работает другой тракторист, пожилой человек. Я испугалась, думала, что Вы поседели и состарились с горя и от боли на ногах после того, как я ошпарила Вас кипятком. И я страшно испугалась, что Вы, обидевшись на меня на всю жизнь, больше не вернетесь сюда. Слава Богу, все обошлось - сказала Хуршида, облегченно вздыхая.
- Да, мы поменялись полями. Я теперь работаю на другом поле. Вон за той тополиной рощей. - сказал Султан.
- А мы с мамой моей работаем вон на той карте, куда трактор не может проехать. Мы там выравниваем грунт вручную - объяснила Хуршида.
- Семейный подряд, значит. Понятно - сказал Султан. И оживленно добавил: