V
Мораль чужого языка
Темна и необыкновенна,
Не потому ль столь благосклонна
Ко мне внезапная тоска?
И хоть я знаю как мне быть
С толпой навязчивых видений,
Лишь детством уязвлённый гений
Осмелится так поступить.
Забросив всё, он вдруг начнёт
Изучать небо над Самаркандом,
А ночью по звёздам без труда отыщет
Путь, ведущий к развалинам Гур-Эмира…
Ведь и поныне на всей земле нет города краше,
Богаче и величественнее столицы Тимура.
Судите сами: тысячи туристов
Толпятся на ладонях гостеприимного Регистана.
VI
Выброшу краски из плоской жестянки
такой акварельной.
За змеем воздушным помчусь
и повисну на проводах.
Ах, мне не хватает дыма и глины Ташкента,
необъятного неба его и пустой пиалушки в руках.
* * * * *
Чужая речь
Нас музыка от гибели спасёт.
Так мнится, но, увы, надежда тщетна.
Рассеянное небо безответно,
И тишина над облаком плывёт.
За лесом тает день. Стремится лист
К земле. О, терпкое безмолвье.
Чу! сумерки стоят у изголовья,
И, засыпая, слышу тонкий свист.
Но не пойму – кто там скребётся в дверь:
Гость италийский, мышь или блудница?
Иль это сон златой по мне струится,
А грудь сдавил мохнатой лапой зверь?
Слабеет время, и чужая речь
Беспомощному горлу неподвластна.
Немыслимейший изо всех соблазнов,
Но в немоте я обречён стареть.
В каморке тесной, вдалеке от тех
Просторов нежных, горячо любимых,
Гор азиатских, неба и пустыни,
А в памяти последний меркнет свет.
И всё-таки узнать бы я хотел:
Где Родина? Где довелось родиться,
Где дух мой ныне жалобно томится,
Иль там, где тело обретает свой предел…
* * * * *
«В феврале начинается весна…»
Посвящается Юре Полякову
В феврале начинается весна.
Воздух делается чистым и прозрачным.
И высокий приветливый день
до краёв наполняется солнцем.
Всё это сообщает прогулкам
неизъяснимое и ласковое очарованье.
И казалось бы, всё прекрасно. Однако,
то ли размах предстоящей работы,
то ли предчувствие перемен
и собственная непричастность —
что-то мешает мне по-настоящему наслаждаться…
Нет, правда! Раньше я любил весну как-то лучше.
Всегда связывал её с весной в Италии,
с воспоминаниями детства,
Чего-то ждал, смутно надеялся, радовался жизни…
…
Неужели я всё дальше отхожу от Бога,
и время необратимо?
* * * * *
«Хочу говорить только простые слова…»
Хочу говорить только простые слова,
Хочу жить один
и ни с кем не знаться.
А потом ещё куда-нибудь уехать,
Так, чтоб было лето,
и я мог спокойно гулять по дороге.
Неподалёку располагается лес.
Близится вечер; и совсем не жарко.
Но пока я иду,
на потемневшем небе проступает месяц,
и я нехотя поворачиваю обратно.
* * * * *
Цикл
I
Охотник день-деньской. Длинноты – чудеса.
Но всё же палочка моя волшебная:
Щербинка. Солнышко. Прослушанная тишь.