Льок, указывая на новый рисунок дубинкой, сказал:
— Пусть каждый охотник метнет в птицу мою дубинку. Кто попадет сейчас, тот не промахнется и на охоте.
— Так делали наши старики! — воскликнул Нюк, один из самых старых охотников. — Откуда Льок узнал этот обычай?
— Это духи его научили, — ответил другой старик. — Кто кроме нас, мог знать об этом? «Пусть верят, что духи», — подумал Льок.
Он протянул дубинку молодому охотнику, стоящему с краю. То был Ау, который несколько зим назад учил маленького Льока охотиться за линяющими гусями. И это была большая ошибка — дубинку, конечно, надо было вручить Главному Охотнику.
Глухой рокот, пробежавший по толпе, и гневный возглас оскорбленного старика смутили неопытного колдуна. Но Ау не исправил промаха Льока.
— Раз колдун дал мне, значит, так нужно! — размахивая дубинкой, громко сказал он. Главный охотник выхватил дубинку из рук Ау.
— У Кремня есть еще сила, — угрожающе проговорил он. — Может, хочешь побороться со мной?
Ау молча опустил голову. Он хорошо знал, какие страшные руки у старика: схватил — не выпустит живым.
— Будешь бросать последним, — приказал Кремень и, далеко отведя руку, метнул дубинку.
Она со свистом описала дугу и конец ее ударил по шее выбитого на скале гуся.
Старик горделиво взглянул на толпу — меткость руки считалась главным качеством охотника — и передал дубинку стоявшему рядом с ним старому Нюку. Сначала старшие охотники, потом те, кто был помоложе, один за другим метали дубинку в изображение гуся.
— Если ты попал в гуся сейчас, значит, попадешь и на охоте! — громко говорил Льок каждому, метко попавшему в птицу.
Эти слова, сказанные колдуном, дружащим с Роко, рождали у охотников уверенность в удаче. Такое колдовство казалось им надежнее, чем малопонятные завывания старух. Охотники повторяли за Льоком:
— Я попал сейчас, я попаду и в лесу!
Последним, как приказал Кремень, метал дубинку Ау. Молодой охотник был так обижен наложенным на него наказанием, что не попал в цель ни в первый, ни во второй раз.
— Теперь идите! — громко сказал Льок. — На маленьких озерах, среди скал, вы найдете добычу.
Все разошлись, и у порога Шойрукши остались только Льок и Кремень.
Юноше стало страшно.
— Ты тоже иди, — пробормотал он, набравшись смелости. — Твоя добыча будет богаче всех.
— Много колдунов сменилось на моем веку, — не слушая его, сказал старик. — Ты первый нарушил наши порядки.
— Мои духи велели так, — неуверенно ответил Льок, — разве я могу ослушаться их?
Главный охотник молча взял его за руку и подвел к самому краю скалы, под которой, зажатая в узком гранитном ложе, кипела вода порога.
— Пять зим назад с этого места я сбросил колдуна, посмевшего пойти против меня. — Кремень не спускал глаз с побледневшего лица юноши. — Его духи не помогли ему и не покарали меня. И твои духи не помогут тебе! Льок попятился, но Главный охотник крепко держал его руку.
— Я ничего тебе не сделал плохого…
— Сделал! Ты нарушил порядок, ты прогнал мудрых старух со Священной скалы, теперь они сердиты на меня. Ты хочешь свалить на меня вину за неудачи на промыслах! Сегодня ты ввел новый обычай…
— Старики сказали, что он был раньше.
Кремень так сжал руку Льока, что тот невольно вскрикнул.
— Помни, если не хочешь себе беды: как жили мы раньше, так и теперь должны жить!
Старик наклонился к юноше так близко, что косматая его борода коснулась лица Льока.
Ладони старика легли на плечи Льока, все крепче и крепче сдавливая их. И вдруг юноша почувствовал, как отделяется от земли. Показалось, будто со всех сторон надвинулась темнота. Шум порога стал ближе и сильнее, потом стал удаляться и глохнуть. Юноша запомнил, как сверкнули над его лицом страшные глаза Кремня. Больше он ничего не помнил. Когда Льок очнулся, грозного старика не было на скале. Юноша приподнялся и застонал — плечи сводило от острой боли. Много силы еще было в руках Кремня, столько лет оберегавшего свою власть над стойбищем. Вести по селению разносились быстро. Не успели охотники покинуть скалу, как Лисья Лапа уже знала все. Мальчишка завел новый порядок — сегодня охотники сами колдовали на священном месте, издревле принадлежавшем мудрым старухам.
«Если мужчины перестанут верить нашим духам, что будет с нами, колдуньями! Не захотят слушать наших заклинаний — не захотят и заботиться о нашей старости», — горько думала старуха.
Но Главная колдунья не могла так легко выпустить власть из своих цепких рук. Она решила поговорить с Кремнем.
Выйдя на тропинку, ведущую от Священной скалы к лесу, Лисья Лапа, опершись на длинный посох, стала ждать. Кремень и в самом деле скоро показался из-за поворота.
— Не моя вина, — увидев ее, сразу сказал старик, — справляйся сама с мальчишкой.
Он хотел пройти мимо, но Лисья Лапа протянула батог поперек тропы.
— Разве колдун выше Главного охотника? — спросила она.
— Откуда я мог знать, что он затевает? — угрюмо взглянул на нее Кремень. — А теперь охотники верят ему.
— Что будет, если желторотые станут попирать обычаи старших?
— Сейчас он лежит на скале. Теперь он многое понял. Может, станет умней? — уклончиво ответил Главный охотник и, обойдя протянутый поперек тропы батог, пошел дальше. Потом обернулся. — Мы сверстники. Разве твоя молодость не была моей молодостью? — медленно проговорил он. — Обида твоей старости — обида для меня!
Старуха долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за густым ельником. Затем она побрела в стойбище.
Льок, возвращаясь после ссоры с Кремнем в свою землянку, увидел бредущую по тропе колдунью. Встречаться с ней сейчас ему не хотелось. Юноша спрятался за ель. Едва передвигая ноги, пошатываясь и часто приостанавливаясь, мимо него медленно прошла колдунья. Льок услышал, как она бормотала:
— Я мудрая, а он глупее олененка. Справилась с его матерью, справлюсь и с ним…
Как только старухи не стало видно, Льок вышел на тропу и острым камнем разрыхлил землю, на которой остался след ее ноги. Это считалось верным средством нанести врагу вред.
— Ты мудрая, а я хитрее тебя! — тихонько шептал он.
ГЛАВА 7
Искра опустила усталые руки и с трудом разогнула ноющую спину. Ослабевшей от голода женщине нелегко дочиста выскрести шкуру каменным скребком, а затем долго ее мять, чтобы она стала мягкой. Отдохнув, Искра вновь принялась за это трудное дело. И вот оно подошло к концу. Искра стала внимательно разглядывать шкуру, прикидывая, что можно из нее выкроить. Ей хотелось сшить одежду для того, кто добыл зверя. Но из одной шкуры выйдет одежда только для маленького Као.