Так это или не так, проверить довольно трудно, потому что Рама — герой из древнего сказания. Но вот уже две, а может быть, три тысячи лет в честь возвращения героя рамы в день дивали Южная Индия зажигает огни.
Но огни загораются только к вечеру. А пока я успею ещё рассказать о том, как три дня готовили к празднику цветы. Увили цветами крыши и бамбуковые заборы. Сплели гирлянды, которые долго не вянут и даже когда засохнут, то все ещё издают сладкий и тонкий запах. Круглые плетёные корзины наполнили лепестками доверху, так что лепестки вываливались из корзин, устилая дорогу. Цветами убрали шатёр посреди поля.
Повсюду дымились калёные орехи, закопанные в пылающие угли, и варились в масле сахарные кольца. Но все поглядывали на небо и ждали, когда половина солнца уйдёт за горизонт. Говорят, в эту минуту две тысячи лет назад Рама окончательно победил злого демона.
И вот когда половина солнца ушла за горизонт, всё вокруг осветилось, даже то дальнее поле, на котором когда-то без чувств лежал хамелеон Пандий.
К большим лампам присоединились светильники с горчичным маслом, перед носом у каждого глиняного бога загорелся в плошке язычок огня. И, к удивлению обезьян, живущих на деревьях, в ветках засветились гирлянды из лампочек — и пошли разрываться одна за другой сверкающие крутящиеся хлопушки. Тут в сверкающем круге появилась девочка по имени Падмини, та самая, что училась танцевать у кобры Мадавити. Она танцевала так хорошо, что всех очаровала своим танцем. Теперь я даже не могу с уверенностью сказать, кто лучше танцует: Мадавити или Падмини. Одним словом, это был прекрасный день дивали, может быть, лучший за последнюю тысячу лет. Сам президент, надев чёрный костюм и белый тюрбан, сел в самолёт и прилетел из Дели, чтобы сказать речь. Речь эта была короткой: «Я счастлив», — сказал президент. И мы эту речь запомнили. Может быть, потому, что она была короткой, а может быть, и потому, что сами были счастливы…
История двадцать третья
О ТОМ, КАК УСТИН УСТИНЫЧ ПОЛУЧАЛ И ДЕЛАЛ ПОДАРКИ
Не могу удержаться и не рассказать о том, как Устин Устиныч получал и делал подарки.
Дня дивали без подарков не бывает. В этот день все дарят что-нибудь друг другу на память. Об одном подарке я не могу умолчать. Устин Устиныч получил в подарок рог носорога.
— Королевский дар! — сказал Устин Устиныч. — Нет, как хотите, не могу принять. Я не стою такого подарка.
— Не возражайте, Устин Устиныч, рог носорога — для вас. Он сохраняет человеку вечную молодость.
— Тогда беру. Но только не понимаю, за что получаю этот бесценный дар? Что я сделал такого? Только вместе со всеми помогал строить станцию. Только и всего.
— Вы правы, Устин Устиныч. Но мы просим, чтобы вы приняли этот дар не как строитель, а как великий охотник.
— А! — сказал Устин Устиныч. — Тогда другое дело. — И принял рог носорога.
И тут же в ответ подарил на память свою дивную охотничью куртку.
Потом посмотрел на своё ружьё и сказал: «Нигде никогда не будет такой охоты, как в Южной Индии. Возьмите на память ружьё».
Известно, что стоит только начать, а потом уж никак не остановиться.
Подарив ружьё, Устин Устиныч немедленно подарил авторучку.
Пошарил в карманах и подарил носовой платок, на котором вышито «УУ».
Вынул из кармана очки, не удержался и подарил футляр от очков.
Потом раззадорился и подарил записную книжку, кольцо для ключей и свою фотокарточку.
А вслед за этим — часы, галстук и запонки. Тут Устин Устиныч остановился, соображая что-то. Сообразил, снял пиджак — и подарил его.
— Из него можно сделать совсем неплохой шатёр на троих, — сказал Джимми.
— Уф, — сказал Устин Устиныч, оставшись без пиджака и прижимая к себе рог носорога. — Никогда ещё я не чувствовал себя так молодо и свежо.
(Я с самого начала подозревала, что Устину Устинычу в пиджаке жарко.)
— Чувствую, что не засну в эту ночь, — сказал Устин Устиныч, — не поехать ли нам на прощанье на океан?
История двадцать четвёртая
КОНЕЦ ПРАЗДНИКА. КТО НЕ СПАЛ В ГОРОДЕ
Ночь ещё не закончилась.
Звёзды начинали бледнеть. А океан в честь праздника зажёг все огни. Вода горела, потому что все светляки светились зеленоватым светом. Даже самые ленивые — те, что раньше всех начинают кричать: «Спать, спать! Гасите, гасите свет, и так не высыпаемся!» На этот раз они все сияли.
Берег не был совсем пустынным. Один старик сидел на берегу океана. Он поклонился нам молча. А Боря хотел ему что-то сказать, но тоже примолк, посмотрев на огни океана.