Мудрые строки Купалы, давным-давно написанные:
Куды ні глянеш — людзі, людзі.
Куды ні глянеш — шэльмы, шэльмы.
Куды ні глянеш — б’юцца ў грудзі,
А значыць: правільныя вельмі.
На сегодняшний день — один к одному.
***
Тринадцатого, в день памяти Якуба Коласа, сбор у его могилы. Людей не меньше по сравнению с прошлым годом, даже больше.
Кто-то припомнил, что в день памяти Купалы в костеле была отслужена служба, почему бы такое не сделать и теперь. Эту мысль поддержали и те, кто несколько лет назад, состоя при должности, такого не позволил бы. Данила Константинович на предложение ответил коротко и категорично, что отец никогда не был набожным человеком и что через тридцать семь лет после его смерти устраивать в дань моде молебен он не будет.
***
С утра солнце, а потом туман, осенний, грибной. В лесу серенькие рядовки, ровненькие, чистенькие. Целое ведро. А в больших лесах должны уже пойти белые, хотя у людей в ведрах больше подберезовики и подосиновики.
Осмотрелся и сам себе ужаснулся: попробовал присесть — и не смог. Почувствовал, какой я больной, от головы да кончиков пальцев на ногах. Словно робот, слишком долго пробывший под дождями, весь заржавел. Подумал о мучениях Пимена Емельяновича, у которого все тело изболевшееся, а нутро еще живое. А как душе, чувствуя все это?
Наверное, мучается, а хочет еще держаться на этом свете.
Известный советский публицист Анатолий Стреляный на волнах радио «Свобода» выступает в той же тональности, как и в свое время на страницах «Правды» и «Известий». Тогда он крепил социализм, теперь вспомнил, что он украинец, и раскручивает тему голодомора на Украине. Выступает на русской волне «Свободы».
***
Старые присказки хорошо звучат и на новый лад. Что касается нашего руководства, то старая присказка в новой редакции может звучать так: «Скажи, кто твой помощник или советник, и я скажу, какой ты руководитель». По этому признаку у нас полная «демократия» получается: подавляющее большинство помощников и советников — бывшие аппаратчики компартии.
***
Читаю мемуары о серебряном веке русской литературы и пробую постичь умом, какой мощный культурный уклад к тому времени был в России, который потом обвалили, затем несколько десятилетий добивали, обещая создать новый, но так и не создали, как и у нас не создали за короткий период белорусизации.
***
Так написано Пушкиным: «Зависеть от царя, зависеть от народа — не все ли нам равно? Отчета не давать...».
***
Неожиданно поджали морозы. Прогноз на ближайшие дни, а точнее, ночи — под тридцать. Жалею, что не могу выехать в деревню.
***
Насчет наших жалоб, что у нас нет настоящей литературной критики, что уровень ее довольно низок. «Состояние критики само по себе показывает степень образованности всей литературы». Так думал Пушкин, и скорее всего, не ошибался.
Читаю, точнее, перечитываю дневники Пришвина. Абсолютное видение и понимание, кто и что есть Сталин и что может ожидать впереди. А дневники вел и старательно прятал их. Может, это понимание и позволило ему выжить и не оказаться в той страшной мясорубке. А обращался же к Троцкому с просьбой помочь в печатании «Мирской чаши»». И получил заключение, что повесть при всех своих литературных достоинствах контрреволюционна. Видно, вовремя ушел в леса и начал писать «о собачках», как потом сказал тот же Сталин.
Еще из дневников Пришвина. «Уметь жить — это значит сделать, чтобы ко всем людям без исключения стоять лицом, а не задом. Уметь умереть — это значит лицо свое сохранить перед Господом. Лицо свое удержать как лицо в последние мгновения жизни».
И еще запись: «Тагор в Москве. Вот приехал из Индии смотреть, а я не хочу из Сергиева ехать в Москву. Тут много личного. Тагор богатый, я нищий. У него народ, в который он верит, у него школа. У меня народ как бы исчезающий...»
***
Со вторника по пятницу был в деревне. Был и морозик, и оттепель была, в четверг вечером даже намело меленького снежка. А с утра назавтра солнышко, пригрев, которого хватило, чтобы и с крыш закапало.
На всю деревню только четыре школьника, и те из одной семьи. За целый день можно не увидеть на улице ни одного человека, если ему нет надобности выходить со двора.
Приход в редакцию Быкова. Принес рассказ. Сделан добротно, выписан. И выбор темы отличный. Ночь, машина. Дорога в Куропаты. Хорошое название «Желтый песочек». Среди тех, кого везут расстреливать, есть все — и бывший буржуй, и поэт, и коммунист, и крестьянин, и чекист, и уголовник. Первый номер будет чем открыть. И новость есть приятная: шесть с половиной тысяч подписки, больше, чем в предыдущем квартале.