Выбрать главу

укорять мои глаза

За то, что, глянув на дорогу вослед

моей милой,

Они сейчас же высчитывают до

последнего цента точную цену

одного и точную цену двоих?

<>

4

<>

Странники и вопрошатели окружают

меня,

Люди, которых встречаю, влияние на

меня моей юности, или

двора, или города, в котором я

живу, или народа,

Новейшие открытия, изобретения,

общества, старые и новые

писатели,

Мой обед, мое платье, мои близкие,

взгляды, комплименты,

обязанности,

Подлинное или воображаемое

равнодушие ко мне мужчины

или женщины, которых люблю,

Болезнь кого-нибудь из близких или

моя болезнь, проступки,

или потеря денег, или нехватка

денег, или уныние, или

восторг,

Битвы, ужасы братоубийственной

войны, горячка недостоверных

известий, спазмы событий -

Все это приходит ко мне днем и

ночью, и уходит от меня опять,

Но все это не Я.

Вдали от этой суеты и маеты стоит

то, что есть Я,

Стоит, никогда не скучая,

благодушное, участливое, праздное,

целостное.

Стоит и смотрит вниз, стоит прямо

или опирается согнутой

в локте рукой на некую незримую

опору,

Смотрит, наклонив голову набок,

любопытствуя, что будет

дальше.

Оно н участвует в игре, и не участвует,

следит за нею и

удивляется ей.

Я смотрю назад, на мои минувшие

дни, когда я пререкался

в тумане с разными лингвистами и

спорщиками,

У меня нет ни насмешек, ни доводов, я

наблюдаю и жду.

<>

5

<>

Я верю в тебя, моя душа, но другое

мое Я не должно перед тобой

унижаться,

И ты не должна унижаться перед ним.

Поваляйся со мной на траве, вынь

пробку у себя из горла,

Ни слов, ни музыки, ни песен, ни

лекций мне не надо, даже

самых лучших,

Убаюкай меня колыбельной, рокотом

твоего многозвучного

голоса.

Я помню, как однажды мы лежали

вдвоем в такое прозрачное

летнее утро,

Ты положила голову мне на бедро, и

нежно повернулась ко мне,

И распахнула рубаху у меня на груди,

и вонзила язык в мое

голое сердце,

И дотянулась до моей бороды, и

дотянулась до моих ног.

Тотчас возникли и простерлись вокруг

меня покой и мудрость,

которые выше нашего земного

рассудка,

И я знаю, что божья рука есть

обещание моей,

И я знаю, что божий дух есть брат

моего,

И что все мужчины, когда бы они ни

родились, тоже мои братья,

и женщины - мои сестры и

любовницы,

И что основа всего сущего - любовь,

И что бесчисленные листья - и

молодые и старые,

И бурые муравьи в своих маленьких

шахтах под ними,

И мшистые лишаи на плетне, и груды

камней, и бузина,

и коровяк, и лаконоска.

6

Ребенок сказал:

"Что такое трава?"

- и принес мне полные

горсти травы,

Что мог я ответить ребенку? Я знаю не

больше его, что такое

трава.

Может быть, это флаг моих чувств,

сотканный из зеленой

материи - цвета надежды.

Или, может быть, это платочек от

бога,

Надушенный, нарочно брошенный нам

на память, в подарок,

Где-нибудь в уголке есть и метка,

чтобы, увидя, мы могли

сказать

чей?

Или, может быть, трава и сама есть

ребенок, взращенный

младенец зелени.

А может быть, это иероглиф, вечно

один и тот же,

И, может быть, он означает:

"Произрастая везде, где придется,

Среди чернокожих и белых людей,

И канука, и токахо, и конгрессмена, и

негра я принимаю

одинаково, всем им даю одно".

А теперь она кажется мне

прекрасными нестрижеными волосами

могил.

Кудрявые травы, я буду ласково

гладить вас,

Может быть, вы растете из груди

каких-нибудь юношей,

Может быть, если бы я знал их, я

любил бы их,

Может быть, вы растете из старцев

или из младенцев, только

что оторванных от материнского

чрева,

Может быть, вы и есть материнское

лоно.

Эта трава так темна, она не могла

взрасти из седых материнских

голов,

Она темнее, чем бесцветные бороды

старцев,

Она темна и не могла возникнуть из

бледно-розовых уст.

О, я вдруг увидал: это все языки, и эта

трава говорит,

Значит, не зря вырастает она из

человеческих уст.

Я хотел бы передать ее невнятную

речь об умерших юношах

и девушках,

А также о стариках, и старухах, и о

младенцах, только что

оторванных от матерей.

Что, по-вашему, сталось со стариками

и юношами?

И во что обратились теперь дети и

женщины?

Они живы, и им хорошо,

И малейший росток есть

свидетельство, что смерти на деле нет,

А если она и была, она вела за собою

жизнь, она не подстерегает

жизнь, чтобы ее прекратить.

Она гибнет сама, едва лишь появится

жизнь.

Все идет вперед и вперед, ничто не

погибает.

Умереть - это вовсе не то, что ты

думал, но лучше.

<>

7

<>

Думал ли кто, что родиться на свет -

это счастье?

Спешу сообщить ему или ей, что

умереть - это такое же счастье,

и я это знаю.

Я умираю вместе с умирающими и

рождаюсь вместе

с только что обмытым младенцем,

я весь не вмещаюсь

между башмаками и шляпой.

Я гляжу на разные предметы: ни один

не похож на другой,

каждый хорош,

Земля хороша, и звезды хороши, и все

их спутники хороши.

Я не земля и не спутник земли,

Я товарищ и собрат людей, таких же

бессмертных и бездонных,

как я

(Они не знают, как они бессмертны, но

я знаю).

Все существует для себя и своих, для

меня мое, мужское

и женское,

Для меня те, что были мальчишками,

и те, что любят женщин,

Для меня самолюбивый мужчина,

который знает, как жалят

обиды,

Для меня невеста и старая дева, для

меня матери и матери

матерей,

Для меня губы, которые улыбались,

глаза, проливавшие слезы,

Для меня дети и те, что рождают

детей.

Скиньте покровы! предо мною вы ни в

чем не виновны, для меня

вы не отжившие и не отверженные,

Я вижу сквозь тонкое сукно и сквозь

гингэм,

Я возле вас, упорный, жадный,

неутомимый, вам от меня

не избавиться.

<>

8

<>

Младенец спит в колыбели,

Я поднимаю кисею, и долго гляжу на

него, и тихо-тихо отгоняю

мух.

Юнец и румяная девушка свернули с

дороги и взбираются

на покрытую кустарником гору,

Я зорко слежу за ними с вершины.

Самоубийца раскинулся в спальне на

окровавленном полу,

Я внимательно рассматриваю труп с

обрызганными кровью

волосами и отмечаю, куда упал

пистолет.

Грохот мостовой, колеса фургонов,

шарканье подметок,

разговоры гуляющих,

Грузный омнибус, кучер, зазывающий

к себе седоков, цоканье

копыт по булыжнику.

Сани, бубенчики, громкие шутки,

снежки,

Ура любимцам толпы и ярость

разгневанной черни,

Шелест занавесок на закрытых

носилках - больного несут

в больницу,

Схватка врагов, внезапная ругань,

драка, чье-то паденье,

Толпа взбудоражена, полицейский со

звездою быстро

протискивается в середину толпы,

Бесстрастные камни, что принимают и

отдают такое множество

эхо,

Какие стоны пресыщенных или