Вы, проститутки, по панели
гуляющие или бесстыдствующие
в своих конурах,
Кто же я, что могу вас назвать
бесстыднее меня самого?
Я виновен! Я сознаюсь - сам прихожу
с повинной!
(Не хвалите меня, почитатели, - к
черту ваши льстивые
слова!
Я вижу, чего вы не видите, я знаю,
чего вы не знаете.)
Внутри, за этими ребрами, я,
загрязненный, задохшийся,
За этим притворно бесстрастным
лицом постоянно клокочут
сатанинские волны,
Злодейства и развраты мне по
сердцу,
Я гуляю с распутными и пылко
люблю их,
Я чувствую, что я один из них, я сам и
проститутка
и каторжник
И с этой минуты не буду отрекаться
от них, ибо как
отрекусь от себя?
ЗАКОНЫ ТВОРЕНИЯ
Законы творения
Для могучих художников и вождей,
для молодой поросли
просветителей и совершенных
поэтов Америки,
Для благородных ученых и будущих
музыкантов.
Все да входят в единый ансамбль
мироздания, в слитную
истину мироздания,
Ничто не должно нарушать законы
вселенной, дабы все труды
говорили о высшем законе, законе
неповиновения.
В чем, по-вашему, суть творения?
Чем, по-вашему, можно насытить
душу, кроме свободы ходить
где угодно и никому не
повиноваться?
Что, по-вашему, я твержу вам на
сотни ладов, кроме того, что
каждый мужчина и каждая
женщина не уступают Богу?
И что нет Бога божественнее, чем Вы
сами.
И что именно это в конечном счете
подразумевают все мифы,
древние и сегодняшние.
И что вы или каждый должны
подходить к творениям в свете
этих законов.
УЛИЧНОЙ ПРОСТИТУТКЕ
Не волнуйся, не стесняйся со мною, -
я Уолт Уитмен,
щедрый и могучий, как Природа.
Покуда солнце не отвергнет тебя, я
не отвергну тебя,
Покуда воды не откажутся блестеть
для тебя и листья
шелестеть для тебя, слова мои не
откажутся блестеть
и шелестеть для тебя.
Девушка, возвещаю тебе, что приду к
тебе в назначенный час,
будь достойна встретить меня,
Я повелеваю тебе быть терпеливой и
благостной,
покуда я не приду к тебе.
А пока я приветствую тебя
многозначительным взглядом,
чтобы ты не забыла меня.
ЧУДЕСА
Ну кто же теперь верит в чудеса?
А я вот во всем вижу чудо:
Проходя по улицам Манхаттена,
Глядя поверх крыш на далекое небо,
Бродя босиком по самой кромке
прибоя
Или стоя под деревом где-то в лесу,
Говоря днем с теми, кого я люблю,
и по ночам лежа в постели
с теми, кого я люблю,
Или за столом, пируя с друзьями,
Разглядывая незнакомых людей,
сидящих напротив в вагоне,
Или следя, как пчелы вьются над
ульем в летний полдень,
Или как стадо пасется в лугах,
Любуясь на птиц, или на чудесных
стрекоз,
Или на чудо заката, или на звезды,
светящие спокойно и ясно,
Или на крутой, восхитительно тонкий
изгиб молодого
весеннего месяца;
Все это и остальное для меня чудеса,
Слитые вместе, и каждое в
отдельности - чудо.
Для меня каждый час дня и ночи есть
чудо,
Каждый кубический дюйм
пространства - чудо,
Каждый квадратный ярд земной
поверхности - чудо,
Каждый фут в ее глубину полон
чудес.
Для меня море открывает все новые
чудеса:
Рыбы - скалы - движение волн -
корабли - их команда, -
Каких вам еще надо чудес!
ИСКРЫ ИЗ-ПОД НОЖА
Где целый день нескончаемо
движется толпа городская,
Чуть в сторонке стоят и смотрят на
что-то дети, я подошел
к ним и тоже смотрю.
У самой обочины, на краю
мостовой,
Точильщик работает на станке, точит
большущий нож;
Наклоняясь, он осторожно подносит
его к точилу;
Мерно наступая на педаль, он
быстро вращает колесо, и, лишь
он надавит на нож чуткой и
твердой рукою,
Брызжут щедрыми золотыми
струйками
Искры из-под ножа.
Как это трогает и захватывает меня -
Грустный старик с острым
подбородком, в ветхой одежде,
с широкой кожаной лямкой через
плечо,
И я, готовый во всем раствориться,
зыбкий призрак,
случайно остановившийся здесь,
весь внимание,
Люди вокруг (немыслимо малая
точка, вкрапленная
в пространство),
Заглядевшиеся, притихшие дети,
беспокойная, шумная,
сверкающая мостовая,
Сиплое жужжание крутящегося
точила, ловко прижатое лезвие,
Сыплющиеся, прядающие, летящие
стремительным золотым
дождем
Искры из-под ножа.
О ФРАНЦИИ ЗВЕЗДА
(1870-1871)
О Франции звезда!
Была ярка твоя надежда, мощь и
слава!
Как флагманский корабль, ты долго
за собой вела весь флот,
А нынче буря треплет остов твой -
без парусов, без мачт,
И нет у гибнущей, растерянной
команды
Ни рулевого, ни руля.
Звезда померкшая,
Не только Франции, - души моей, ее
надежд заветных!
Звезда борьбы, дерзаний, порыва
страстного к свободе,
Стремления к высоким, дальним
целям,
восторженной мечты о братстве,
Предвестье гибели для деспота и
церкви.
Звезда распятая - предатель ее
продал -
Едва мерцает над страною смерти,
геройскою страной,
Причудливой и страстной,
насмешливой и ветреной страной.
Несчастная! Не стану упрекать тебя
за промахи,
тщеславие, грехи,
Неслыханные бедствия и муки все
искупили,
Очистили тебя.
За то, что, даже ошибаясь, всегда ты
шла к высокой цели,
За то, что никогда себя не продавала
ты, ни за какую цену,
И каждый раз от сна тяжелого,
рыдая, просыпалась,
За то, что ты одна из всех твоих
сестер, могучая,
сразила тех, кто над тобою
издевался,
За то, что не могла, не пожелала ты
носить те цепи,
что другие носят,
Теперь за все - твой крест,
бескровное лицо,
гвоздем пробитые ладони,
Копьем пронзенный бок.
О Франции звезда! Корабль,
потрепанный жестокой бурей!
Взойди опять в зенит! Плыви своим
путем!
Подобна ты надежному ковчегу,
самой земле,
Возникнувшей из смерти, из
пламенного хаоса и вихря,
И, претерпев жестокие,
мучительные схватки,
Явившейся в своей нетленной
красоте и мощи,
Свершающей под солнцем
свой предначертанный издревле
путь -
Таков и твой, о Франция, корабль!
Исполнятся все сроки, тучи все
размечет,
Мучениям придет конец, и
долгожданное свершится.
И ты, родившись вновь, взойдя над
всей Европой
(И радостно приветствуя оттуда
звезду Колумбии),
Опять, о Франции звезда, прекрасное
искристое светило,
В спокойных небесах яснее, ярче,
чем когда-нибудь,
Навеки воссияешь.
УКРОТИТЕЛЬ БЫКОВ
Далеко-далеко на севере, в
захолустье, средь мирных пастбищ,
Живет мой приятель-фермер, герой
моих рассказов,
прославленный укротитель
быков;
Ему пригоняют трехгодовалых и
четырехгодовалых быков,
совершенно диких,
Он берется за самого свирепого - и
ломает ему норов,
укрощает его;
Он смело выходит, даже не взяв в
руки кнута, на двор, где
бычок мечется, обезумев,
Упрямо мотая головой, с бешеными
глазами, -
Только глянь! - как скоро его ярость
утихла, как быстро мой
друг усмиряет его!