В рамках приличий, надо думать, удержаться ему не удалось. Потому что Идали понял все очень быстро. И хотя к тому времени вроде бы слегка смягчился душой и начал наконец улыбаться людям, тут он оказался категоричен. Без лишних слов выставил младшего брата за дверь. Заодно – на всякий случай, наверное, – отселил и среднего. А еще через некоторое время пустил в ход чары, и с той поры Кароль не мог даже подойти к его дому. Не говоря уж о том, чтобы увидеть его жену…
Три года после этого Кароль гробил себя как мог. Гулял по лезвию ножа, что было, в общем-то, совсем нетрудно – с его дружками и пристрастиями. Жить ему не хотелось.
Умирать, впрочем, тоже. Хотелось продать душу дьяволу. Но тот все не являлся, сколько Кароль его ни тешил… и теперь, по прошествии десяти лет, лишь одно и радовало – хотя бы кровью своих рук он все же тогда не замарал.
И однажды судьба, вооружившись всей своей иронией, свела его вместо дьявола с демоницей высшего ранга и – одновременно – с еще одним представителем чудесного племени асильфи. Который нечаянно-негаданно оказался родным братом Клементины и тоже был настроен категорически – отобрать сестру у злодея-мужа, наверняка удерживавшего ее силой.
Демоница же хотела видеть у своих ног в качестве жертвы самого «ангела»-асильфи, пойманного уже было ею в сети несколько раньше, да упущенного. И Кароль, по-прежнему еще не обременявший себя вопросами морали, охотно взялся помочь обоим. И демонице, и «ангелу». Расклад его устраивал – в итоге этих колдовских игр Клементина запросто могла остаться и без мужа и без брата. Одна – в чужом для нее мире. При активно сочувствующем родственнике…
Кажется, он так никому и не помог тогда. Обнаружил попутно, что опасность угрожает и самой Клементине, которую он именовал про себя ангелом без всяких кавычек, и тут же принялся сдавать всех и каждого направо и налево. Даже до Идали достучаться пытался, чтобы тот принял свои меры и защитил жену… Запутанная, в общем, приключилась история, с кучей действующих лиц самого разного пошиба – под конец даже и дьявол таки явился!.. Но всех деталей хитросплетения тогдашних событий Кароль на самом деле не знал. И вспоминать о них не любил. Главное, демоница до «ангела» не добралась. И Клементина осталась при муже.
Тем не менее «ангел» в знак благодарности неведомо за что, должно быть, за мимолетное благое намерение, сотворил со своим двуличным помощником нечто такое, после чего продолжать прежнюю жизнь стало невозможно. То ли совесть в нем пробудил, то ли душу вывернул наизнанку?… Произвел, во всяком случае, некое загадочное магическое действие, которое называлось так – «сотру с твоего лба бранное слово». И стер ведь… даже разрешения не спросил!..
Вот и пришлось Каролю Хиббиту сделаться порядочным человеком. Обзаведясь в результате преждевременной сединой и рассудок сохранив только чудом.
Звали того «ангела» Себастьян Герьер, и был он нынче лучшим другом капитана Хиббита. Главным покровителем его и заступником перед лицом частенько гневающегося начальства…
Юргенс спросил о чем-то, но Кароль услышал его не сразу, захваченный непрошенными воспоминаниями.
Следом за которыми притянулась вдруг некая пугающая мысль… но оформиться толком не успела. Вопрос требовал ответа, и Кароль, торопливо отогнав лишнее, повернулся к брату.
– Что?
– Ты хочешь, чтобы я отвел тебя к нему? – повторил Юргенс с несколько удрученным видом.
– Нет, – решительно сказал Кароль. – Твоей жизнью мы, знаешь ли, рисковать не будем. Я предлагаю такой вариант – ты звонишь ему и напрашиваешься в гости, а вместо тебя прихожу я. В замаскированном виде, – добавил он, припомнив «Божественный» театр и с трудом удержавшись от зубовного скрежета. – Накладной нос, усы до колен, кепка-«аэродром» от Кардена…
Юргенс не улыбнулся.
– Думаешь, сумеешь пройти?
– Я десять лет его не беспокоил. Любой разумный человек снял бы в конце концов защиту – зачем понапрасну тратить силы?
– От Идали всего можно ожидать, – возразил Юргенс. – Тем более что сил у него хватает.
– Проверим, – пожал плечами Кароль.
– Я могу еще пригласить его к себе…
– …и в твоей квартире появится оригинальное украшение – каменная статуя технического гения всех времен и народов Юргенса Хиббита. Не пойдет. Приглашай его в кабак тогда уж, а вместо тебя опять же появлюсь я. В кепке…
– Рисковая ты голова, братец, – сказал со вздохом Юргенс. – Ладно… звонить прямо сейчас?