Артем с Егором не знали, что делать. Смерть Милы отдалась болью в их сердцах, но друзья понимали, что их сожаление несравнимо с чувствами Кристофа. Однако никто из них не ожидал того, что произойдет в следующий момент. Лис взял в руки кинжал, которым убили Милу и наставил на себя в район сердца.
- Кристоф, не глупи, - испугался за него Артем и подался вперед.
- Стой, где стоишь, ворон, - притворно спокойным тоном остановил его Кристоф. Его взгляд полный решительности и безумного блеска пугал так, что волосы на голове начинали шевелиться, но вороны решили не усугублять ситуацию и остались стоять на месте.
- Слушай, мне, правда, жаль, но...
- Ты же ничего не знаешь, - выдохнул Кристоф и рассмеялся. Правда смех его не имел ничего общего с радостью. Этот был с надрывом, болью, с нотками истерики.
- Так расскажи мне, - успокаивающим голос попросил Артем, надеясь отвлечь Кристофа от безумной идеи.
- Ты думаешь, кто пытался убить твою любимую все это время?
- Ты?
- Представь себе. У меня была прекрасная жизнь. Власть, деньги, положение в обществе, меня все устраивало. Да и город всегда был защищен. Что еще нужно для счастья? Но тут пришли вы. Ты сразу начал качать права, подбивать мой ковен на войну, а когда я смотрел на Лану - понимал, что это конец. Мой и всего ковена. Я настолько привык к своей жизни, что не хотел ничего менять. Единственным выходом было избавиться от ребенка. И я делал все для того, чтобы сделать это, но потом... Ты стал мне нравиться, постепенно я отмечал, что ты не такой, каким казался на первый взгляд, а когда ты помог Миле я понял, что не хочу смерти твоего ребенка. Я захотел быть с ней. Власть мне уже была без надобности. Я просто хотел уехать с Милой и жить в свое удовольствие, но... Как видишь, за мои грехи пришла расплата... - убитым голосом исповедовался Кристоф, все сильнее сжимая в руке нож.
- Слушай, мы все решим. Не делай этого, - выдавил из себя Артем, оглушенный таким признанием. В голосе лиса было столько раскаяния и боли, что ворон даже злиться на него не мог. И смерти не хотел, тем более тот понимал, что поступал неправильно и сожалел об этом, но Кристоф от задуманного отказываться явно не собирался. Артем мог бы захватить контроль над его телом, но магия на верховного лиса не действовала.
- Ты снова ничего не понял, ворон, - горько усмехнулся Кристоф. - Я же сказал, хочу быть с ней. Неважно на этом свете или на том. У меня больше ничего не осталось. Скоро мы будем вместе, любовь моя, - бросив нежный взгляд на Милу, произнес Кристоф и резким движением вонзил кинжал в свое сердце. Его бездыханное тело упало на землю рядом с любимой, а на лице растянулась легкая улыбка. Вороны потеряли дар речи и продолжали стоять, как истуканы, осознавая, что сейчас произошло. Поступок Кристофа и его последнее признание окончательно выбили мужчин из колеи. Уставшие, пережившие столько потерь за один день, они утратили возможность чувствовать, отгородившись от эмоций.
- Если бы Лана... Я бы сделал также, - выдавил из себя Артем, смотря на бездыханные тела влюбленных. Стоило ему представить себя на месте Кристофа, как в груди разлилась паника. В этот момент он лишь утвердился в правильности своего решения обезопасить ее закрыть в укромном месте, где никто не сможет причинить ей вреда. Пусть она обидится на него, но лучше так, чем потерять ее навсегда, а уж прощение он со временем вымолит. Тем более у лисенка перед ним должок.
- Ненавижу этот день, - выпалил Егор, сжимая руки в кулаки до хруста.
***
Милена сражалась бок о бок с мужем, не жалея своих врагов. Ее плети, пропитанные парализующим ядом, нещадно хлестали противников, прорывая их одежду и оставляя после себя кровавые борозды, отравляя организм врагов и обездвиживая. Удача сегодня благоволила забытому городу и его союзникам. Войско Валиаса уже не пугало так, как в начале и сейчас билось в предсмертной агонии, понимая, что переломить ход сражения уже не получится. Однако Милена все это время искала лишь одно лицо. Она выискивала ту, что виновата в смерти ее семьи и потере любимого брата. Дарья, она должна умереть. В каждом она выискивала знакомые черты и злилась от того, что ошибалась. Ярость клокотала в ней, отравляя душу ядом ненависти и жажды крови. И вот, наконец, ее желание сбылось. В зоне видимости появилась кудрявая темноволосая макушка. На лице древней растянулась зловещая улыбка, когда она увидела холодный прищур карих глаз, этот вздернутый носик и пухлые губы, которые делали черты Дарьи невинными и слишком миловидными, что никак не вязалось с ее сучьим нутром. Эта хрупкая фигурка, такая обманчивая, словно одно легкое дуновение ветерка способно сломать ее... Но уж Милена знала, насколько сильна соперница. Вся ее показная слабость и трепетность лишь муляж, скрывающий внутри настоящего монстра.