— Что на тебе надето?!
На всякий случай опустила глаза вниз и, убедившись, что одета в то же, в чём выходила из комнаты, недоумённо пояснила:
— Халат.
— Лисанна, спускаться к обеду в таком виде неприлично, — недовольно поджала губы блондинка. — Будь добра, в следующий раз оденься, как полагается.
В этот момент впервые за всё время захотелось надеть униформу. А потом посмотреть на эффект, который она произведёт.
— Во-первых, меня зовут Алиса, — я честно старалась держать себя в руках, — во- вторых, больше надеть мне было нечего. И, в-третьих, уж простите, но то, как я себя веду, вас совершенно не касается. Кроме этого, мне до сих пор не объяснили, что происходит, и как я могу вернуться домой. Подчёркиваю — к себе домой.
Наоми опустила передо мной тарелку с извечной перловкой, и я успела заметить, что в её глазах мелькнуло любопытство. Кажется, возражать Плане в этом доме было непринято.
— Хорошо, Алиса, раз ты настаиваешь, мы перейдём к сути, — не стала отнекиваться блондинка. — Как я уже говорила раньше, ты — наша дочь. Это Кэти, — она кивнула на сидящую рядом девушку, — твоя сестра.
И всё-таки в голове не укладывается. Как моими родителями могут быть те, кому на вид дашь не больше тридцати?
— Это деревня лисов. Место, где ты родилась и провела первый месяц своей жизни, — продолжила Плана. — Затем началась война между нами и серыми, деревня перестала быть безопасной, и мы решили спасти тебя, отправив в другой мир.
— Посадив на трамвай? — я не смогла сдержать скепсиса.
— Посадив на межмировой трамвай, — поправила меня Плана.
С трудом сдержавшись от опровержения абсурдности её слов, уточнила:
— А серые, это, надо полагать — волки?
На этот раз ответил Леонис:
— Именно. Надо сказать, тогда была большая битва, в результате которой пострадали обе стороны, а также маги и простые люди. Однако длилась она не больше месяца и ни к чему не привела. Территории не были поделены, и каждый остался при своём. Нас и так всегда боялся простой люд, а после войны маги и вовсе решили держать двуликих под контролем.
— Двуликих? — невежливо перебила я.
— То есть тех, кто может менять облик, — пояснил Леонис. — Лисов и волков. Последние двадцать лет в Тамаринде и прочих городах установлен новый порядок. Каждому двуликому нужно регистрироваться, а выходить из деревни строго в определённые дни и с разрешения турьеров.
— Турьеров? — похоже, переспрашивание скоро станет моим постоянным занятием.
— Это маги, обеспечивающие порядок, — перевёл Леонис на нормальный язык. — При каждой лисьей и волчьей деревне живёт как минимум один турьер.
Не требовалось долго думать, чтобы понять:
— Здесь это Диан?
— Тебе следует обращаться к нему турьер Кросс, — вновь вклинилась в разговор Плана, ни на миг не забывающая о «приличиях». — Нам повезло наладить с ним хорошие отношения, и турьер был настолько любезен, что даже согласился помочь с твоим возращением.
— Вы хотели сказать похищением? — вкрадчиво спросила я, подавшись вперёд.
— Возвращением, — настояла на своём блондинка. — А теперь, когда с этим разобрались, можешь задавать следующие вопросы.
Я решила до конца разобраться с местной иерархией:
— Что значит мими и тэта?
— Мими — обращение к высшим лисицам, таким как мы. Обычные лисы рыжие, а высших отличает белоснежный окрас шерсти, — Плана на миг замолчала, с тоской посмотрев на мои волосы, а затем продолжила. — Такое обращение применимо только к женщинам, к мужчине нужно обращаться просто по фамилии, с приставкой господин. К рыжим женщинам и девушкам — тэта.
Наконец, что-то начинало проясняться. Теперь становилась понятна реакция окружающих. Волосы не белоснежные, не рыжие, а светло-русые. Вероятно, белая карточка, которую Диан показывал привратникам, была моим документом, и они удивились, обнаружив, что я не пепельная блондинка.
— Всё это, конечно, хорошо, — протянула я, задумчиво барабаня пальцами по крышке стола, — вот только давайте я обрисую вам своё видение этой ситуации. У высших лисиц рождается дочь, которая (о, ужас!) обладает неподходящим цветом волос. Начинается война, и родители решают воспользоваться подвернувшейся возможностью, чтобы от неё избавиться. Ссылаясь на возникшую опасность, отправляют её…скажем так, подальше. Спустя целых двадцать два года лисы внезапно вспоминают, что где-то там живёт их дочь, и решают вернуть её домой.