— Зато было весело! А это — главное на празднике, ведь так?
— И правда, — выдохнула она и на секунду задумалась, собираясь с мыслями. — Слушай, я хотела поговорить насчёт вчерашнего сообщения…
И замолчала. Тишину нарушал только завывающий ветер и уютное потрескивание камина.
Ной вздохнул, сел в одно из кресел в центре комнаты и приглашающим жестом кивнул на соседнее. Салли осторожно опустилась на самый краешек, словно боялась, что оно сломается под её весом.
— Ты ведь его видел, да? — уточнила она внезапно севшим голосом.
Он кивнул.
— Салли. Я… понимаю. Возможно, даже слишком.
Её брови дрогнули и чуть сдвинулись друг к дружке.
— Догадываюсь, — тихо-тихо, словно от голоса осталась только тень, ответила она. — Всегда догадывалась. Но если бы всё было иначе… ты бы не был рядом. И тогда…
— И тогда не было бы этого разговора, — мягко улыбнулся Ной.
Салли втянула носом воздух и подняла глаза к потолку, словно в попытке заставить слёзы вернуться обратно в глаза.
— Может, лучше, чтобы его и не было, — она попыталась улыбнуться в ответ.
— Знаешь, — подумав, сказал Ной. — Давай немного подождём? Я ж не дурак — всю жизнь стучать в закрытую дверь.
— То есть? — ей вдруг стало страшно и радостно одновременно.
— Просто подождём. Не будем ничего загадывать. Не будем ничего решать. Подождём до конца учебного года, и если всё сложится подходящим образом…
— То что?
— То я весь твой.
Улыбка Салли чуть померкла.
— Разве это правильно? Разве можно… без любви?
Усмехнувшись, Ной подался вперёд.
— Любовь — штука такая, она приходит, если открыть для неё двери. Я, конечно, ничего не обещаю, но попробовать можно.
Салли подняла глаза на окно, за которым виднелась всё ещё круглая, но стареющая луна, и глубоко вздохнула. Возможно, в его словах есть смысл.
Глава 24. Лабиринт
«Лабиринт» — так назывался следующий этап состязания, и меня он пугал больше всех. Мало того, что он решал, попадём мы в библиотеку или нет, только здесь каждый год были сюрпризы. Каждый раз новое, ключевое испытание.
Публику мы даже не видели: для неё был организован специальный зрительский зал с восемью экранами, каждый из которых транслировал одну из оставшихся пар. Специальные наушники, которые выдавались каждому зрителю, легко переключались на любую из этих «телепрограмм», так что нас могли даже подслушивать. А значит, следовало особенно внимательно следить за своими словами.
Участников собрали у входа в катакомбы Академии. Огромный подземный город, некогда использовавшийся для подведения воды и тепла, для магических экспериментов и ещё боги знают для чего, пролегал под всей территорией, принадлежащей ВУЗу. Общая длина коридоров составляла десятки километров, и среди всего этого лабиринта необходимо найти определённый выход. Первые организаторы конкурса были настолько вдохновлены этой идеей, что провели два месяца в корректировании катакомб: заваливали некоторые проходы, кое-где наоборот пробивали так, чтобы все дороги в конечном счёте приводили в одно место. С тех пор лабиринт не трогали. Перед самим конкурсом некоторые проходы, ведущие по короткому пути, ограничивали магическими щитами, которые преодолеть можно было либо собственными знаниями и способностями в области магии, либо разгадав ребус. Впрочем, практика показывала, что на ребусы уходит несоразмерно много времени, и быстрее просто бежать в случайном направлении, пока не доберёшься до конечной точки.
— Может, хоть попробуем что-нибудь разгадать? — спросила я, разминаясь в стороне от входа в катакомбы.
— Незачем, — покачал головой Ной. Он упёрся лбом в стену, а ногами отступал от неё всё дальше, растягивая связки и сухожилия стоп. — Быстрее добежим. В спокойном марафонском темпе. Ветром подгонять нас не буду: постараюсь беречь силы, вдруг пригодится.
— Я поделюсь.
— Надеюсь, это не понадобится. Главное добраться до изолятора, там всё равно сидеть, отдохнём нормально. Километров двадцать осилишь?
Кивнула.
— Двадцать осилю. Насчёт больше — не уверена.
— После изолятора пешком пойдём. Знать бы, что они задумали, без карты будет сложно…
Всего на прохождение лабиринта выделено было восемь часов, поделенные на три основные фазы. Первая — Ребусы. Здесь каждый короткий путь преграждался обычным силовым щитом, которым управляли снаружи. Решили ребус — щит для пары снимается.
Вторая фаза — Изолятор. Говорят, этот этап позволят проверить чувства. Каждой паре выделен свой изолятор — маленькая пустая комнатка без окон и дверей. Здесь около часа не происходит вообще ничего. Можно поспать, поесть, обсудить план действий. По истечении часа — испытание любви. Прошли испытание — получили карту. Сориентировавшись по карте, можно бежать по лабиринту уже не наугад, а максимально сокращая свой путь.
Третья, последняя фаза — Магия. Всё то же самое, только теперь без ребусов. Щиты имеют самую разную природу и каждый — свою особенность. Если в первой половине лабиринта можно было положиться либо на ноги, либо на логику, то здесь — либо на ноги, либо на магический опыт.
— Утешает только то, что баллы суммируются с прошлым этапом, — я потянулась и внимательно осмотрела оставшихся игроков. Среди них были и старшекурсники с факультета общей магии. С ними будет трудно тягаться. — И то, что мы быстро бегаем.
Ной рассмеялся, встал на ноги и, приобняв меня за плечи, повёл ко входу.
— У нас все шансы, не переживай. Бег — твоя суперсила! Лишь бы здесь орги никому не подыгрывали, а с остальным справимся.
— Даже с испытанием любви? — ехидно уточнила я.
Он посмотрел на меня и чмокнул в макушку.
— А с ним тем более.
Все эти объятья, поцелуи, воркования стали неотъемлемой частью нашего поведения на глазах посторонних людей. Странно было бы, если бы вне конкурса мы продолжали сидеть в противоположных концах аудитории и в качестве приветствия просто взмахивать рукой. Надо признать, у Ноя это получалось лучше, но Салли успокаивала, дескать, образы у вас вполне соответствуют: Ной весь из себя общительный, раскованный и эмоциональный — а я холодная, спокойная… и вот эта вот вся песня, за которую хотелось придушить. Вот вроде головой понимаю, что она права, а всё равно обидно. Ной же только смеялся. Ему всегда было смешно.
— Ну что, ребята, — произнесла девушка в коротком голубом платье, поднимая над собой сигнальный пистолет. — Всем удачи и помните: мы за честную игру! Пять! Четыре! Три! Два! Один!
Раздался выстрел, и все восемь пар вошли в первый зал катакомб. Большое просторное помещение с каменными сводами, тёмное и сырое, а вдоль стен — около десятка проходов. Выбрав первый попавшийся, мы с Ноем свернули и припустили бегом, надолго оставшись один на один друг с другом в бесконечном подземном лабиринте.
Первый этап мы преодолели легко. Сначала я думала, что с ума сойду бежать столько километров с таким однообразным пейзажем. Но оказалось, что это весело: дорога виляла, а при встрече с очередной развилкой, на ходу играли в камень-ножницы-бумага, чтобы определить, кто выбирает следующий поворот. И когда мы добрались таки до изолятора, ноги уже еле держали, но зато настроение было хорошим.
Сначала мы даже не поняли, что попали в свою камеру временного заключения, просто решили, что вышли в тупик. Но стоило нам развернуться, как прямо на наших глазах опустился кусок стены, отрезая тупик от внешнего мира.
— И что это? — спросила я, оглядываясь по сторонам.
— Изолятор, — коротко ответил Ной.
— Какой же это изолятор, тут даже мебели никакой нет.
Мой спутник усмехнулся и пошёл к стене, возле которой присел на корточки и положил ладонь на гладкую поверхность пола.
— Видимо, предполагается, что все условия мы должны создать себе сами. Ну, или переругаться прямо здесь из-за отсутствия банальных бытовых удобств. Тебе, кстати, в туалет не нужно? Здесь с этим могут быть проблемы.
Я бросила взгляд на витающую неподалёку «муху» микрокамеру, при помощи которой за нами следили всю дорогу.